Глен Кук. Игра тенейЧерный отряд – 4
Глава 1. Распутье
Нас осталось семеро на распутье, наблюдающих за пылью, клубящейся по восточной дороге. Неразрешимость проблемы потрясла почти на час даже неугомонных Одноглазого с Гоблином. Лошадь Масло заржала. Успокаивая животину, он прикрыл ее ноздри ладонью и другой рукой потрепал по холке. Настало время раздумий, последняя эмоциональная веха эпохи. Но вот и пыль исчезла из виду. Они ушли. Запели птицы — только это заставило вспомнить, что мы-то все же остались. Я вынул из седельной сумы старую тетрадь, уложил ее на дороге. Дрожащей рукой написал: «Пришел конец. Мы разделились. Молчун, Душечка и братья Крученые держат путь к Лордам. Черного Отряда более нет. Однако я стану продолжать летопись — хотя бы потому, что привык к этому за двадцать пять лет, и ломать такие привычки тяжело. И потом, как знать? Те, кого я обязан вести за собой, могут найти мой отчет интересным. Хоть сердце и остановилось, тело еще ковыляет вперед. Фактически Отряд мертв, но имя живо. А уж мы-то, о жестокосердные боги, на собственной шкуре испытали могущество имен…» Я убрал книгу в седельную суму. — Н-ну, значица, так… — Отряхнув пыль со штанов, я бросил взгляд на нашу собственную дорогу в завтра. Ряд зеленых холмов выглядел как живая изгородь, над которой переплетались курчавые кроны деревьев. — Наш поиск начался. Пора уж покрыть первую дюжину миль. Нас осталось лишь семеро из восьми тысяч. Я оглядел моих товарищей. Одноглазый — колдун, сморщенный и черный, будто пыльная сушеная слива — был старше всех на добрых сто лет. Он носил повязку на глазу и мягкую сплющенную шляпу из черного фетра. Шляпа, судя по виду, претерпела в жизни все мыслимые невзгоды, однако стойко вынесла все унижения. Так же, как и Масло, самый обычный человек. Тысячу раз был ранен, однако остался жив и уже почти уверился в особом благоволении богов к собственной персоне. Обок с Масло находился Ведьмак, еще одна ничем особо не примечательная личность. И еще один потрясающий пример живучести… Надо же, слезы навернулись на глаза… Далее — Гоблин. Что вам такого сказать о Гоблине? Гоблин — он и есть Гоблин, прозвищем сказано все и в то же время ничего. Наш второй колдун, маленький, безобразный, постоянно в контрах с Одноглазым, без вражды с ним он тут же умрет в страшных конвульсиях. Видели когда-нибудь улыбку фасона «рот до ушей»? Это он ее изобрел. Мы, пятеро, уже вместе двадцать с лишком лет, вместе состарились и, пожалуй, знаем друг друга, даже слишком хорошо. Мы — конечности умирающего организма. Последние из могучих, великолепных, легендарных… Боюсь, сейчас, с нашим разбойничьим обликом, совсем недопустимым для лучших в мире солдат, мы здорово пятнаем память Черного Отряда. И еще двое. Двадцативосьмилетний Мурген, которого Одноглазый порой зовет Щенком. Наш младшенький. Присоединился к Отряду во время бегства из Империи. Многопечальный тихоня, неразговорчив, нет у него в жизни ничего и никого, кроме Отряда, но даже от нас он отстранен и одинок. Как и все мы. Как и каждый из нас. И, наконец, Госпожа. Настоящая Госпожа, заблудшая Госпожа, прекрасная Госпожа, плод моего воображения, мучение мое. Еще молчаливее Мургена, но тут случай другой — отчаяние. Когда-то она владела всем. И проиграла. И теперь у нее нет ничего. Ничего действительно стоящего. Холодный бриз развеял пыль на дороге к Лордам. Несколько любимых товарищей моих покинули мою жизнь навсегда. Торчать здесь нет никакого резона. — Проверить сбрую! — С этими словами я, подавая пример, подтянул ремни на вьючных животных. — Одноглазый, на-конь! Пойдешь направляющим. Наконец-то хоть намек на оживление в рядах — Гоблин тут же окрысился: — Чтобы мне глотать пыль от этого?! Если Одноглазый идет первым, значит, Гоблин — замыкающий. |
