— Я ОБРЕТУ МОГУЩЕСТВО ПОВЕЛИТЕЛЯ ЗЕМЛИ! — прогрохотал Джикуйин, почерневший от крови, что струилась из бесчисленных ран. — ВЕСЬ ТВОЙ НАРОД ПРЕВРАТИТСЯ В ГОРУ ТРУПОВ, ИЗ КОТОРЫХ Я ВЫЛОЖУ ПОСМЕРТНУЮ ЭПИТАФИЮ. ЗНАЕШЬ, ЧТО Я ТАМ НАПИШУ?

«Позаботься лучше об эпитафии самому себе, безумец. — Беззвучный голос Джаира был так слаб, что Баррик с трудом разобрал его. — Думаю, лучше всего подойдет вот это: „Его погубила непредусмотрительность“».

С этими словами безликий воин взмахнул копьем и нанес мощный удар, распоровший шею монстра. Джикуйин злобно взревел. Однако это увечье причинило полубогу не больше вреда, чем все предыдущие. Джаир, не вынимая копья из раны, подтянулся на нем и обхватил голову Джикуйина руками и ногами. Полубог издал грозный рык, похожий на грохот взрыва, сделал несколько исполинских шагов и приблизился к воротам.

В это время гномы, толкавшие телегу, не смогли ее удержать, и она покатилась по склону, с каждым мгновением набирая скорость. Вместо того чтобы спрыгнуть, возница отчаянно замахал факелом и уронил его на солому. Солома мгновенно вспыхнула, и повозка превратилась в громадный костер. Она катилась прямиком на гиганта, который яростно мотал головой, пытаясь стряхнуть врага, не подозревая о новой опасности. Однако Джаир вцепился в него, как клещ.

Наконец Джикуйину удалось оторвать от себя Джаира, вывернув ему суставы. Руки воина из страны теней безжизненно повисли, онемевшие пальцы выпустили копье. Джикуйин опять взревел, на этот раз торжествующе. Горящую повозку он по-прежнему не замечал. Баррик, с замиранием сердца наблюдавший за схваткой, догадался, что горящие бочки набиты порохом.

— Я ПРОГЛОЧУ ТЕБЯ ЗАЖИВО, ЖАЛКАЯ БУКАШКА! — пророкотал полубог.

«Смотри не подавись. — Разорванная кожа, прикрывавшая второе лицо Джаира, обнажила его крошечный рот, искривленный в издевательской ухмылке. — Погляди-ка туда».

Баррик увидел, что лицо Джикуйина мгновенно изменилось, едва полубог увидел полыхающую телегу. В следующую секунду пещеру охватила огненная буря, снопы пламени взметнулись под своды, сотрясавшиеся от грохота. В голове у Баррика пронеслась последняя мысль Джаира То была насмешка над побежденным врагом, слишком поверившим в свое могущество. Не оглядываясь назад, падая и спотыкаясь, принц устремился вверх по склону. Он чувствовал, что сознание воина сумеречного племени гаснет, как догорающая свеча.

Беглеца сопровождали пронзительные крики гномов, упустивших повозку. Начавшееся светопреставление вывело их из сонной апатии. Неистовый грохот взрывов, многократно повторенный эхом, перекрыл новый, еще более мощный звук — это обрушились своды пещеры. Огромные камни срывались с мест и падали, громыхая, как небесные барабаны. Несчастные гномы, против желания ставшие виновниками катастрофы, метались, как испуганные крысы. Баррик, накрытый взрывной волной, упал на колени и закрыл голову руками.

А камни потоком низвергались вниз, в пещеру, ставшую могилой жестокого полубога, его приспешников и рабов. Ворота в обитель бога Керниоса вновь были плотно запечатаны — быть может, навсегда или на ближайшую тысячу лет.

Глава 38

Перед сверкающим взором

Даже боги плачут, когда вспоминают о Теомахии — кровопролитной войне между кланом трех небесных братьев и темным кланом Змеоса по прозванию Рогатый. Самые лучшие пали в сражении и навсегда исчезли. Их славные деяния остались в веках, ибо честь богов стала высоким примером для людей, стремящихся снискать их любовь.

Никогда в жизни Пелайя не видела ничего подобного. Даже в самых страшных ночных кошмарах, когда оживали кровожадные чудовища из няниных сказок, девочка не испытывала такого ужаса и безысходности.

Небо над Иеросолем почернело, словно на город надвигалась сильнейшая гроза.