Если бы знать, в какую сеть интриг впутан Финн Теодорос! И почему Давет оказался на постоялом дворе?

Бриони погрузилась в мрачное молчание, пытаясь понять, насколько серьезно ее положение и как его можно исправить.

«Мне нельзя сдаваться, ни в коем случае нельзя, — беззвучно твердила она. — Это слишком позорный конец».

Проведя в тягостных раздумьях около часа, она поднялась, подошла к двери и принялась молотить в нее кулаками.

— Скажи своему капитану, или кто там у вас главный, что мне нужно срочно с ним поговорить. Я хочу сделать признание.

— Что это ты задумала, негодница? — всполошилась Эстир, но Бриони даже не взглянула в ее сторону.

Через несколько мгновений дверь со скрежетом распахнулась. На пороге стояли два стражника, вид у них был усталый и скучающий.

— Что шумишь? — бросил один из них. — Говори быстро, что тебе надо.

— Я хочу предложить твоему командиру соглашение. Передай ему: если он приведет в мою камеру человека по имени Финн Теодорос и позволит мне поговорить с ним, я сделаю признание, которое заинтересует самого короля Сиана.

Эстир наблюдала за происходящим, открыв рот.

— Ах ты, маленькая шлюха! — процедила она наконец. — А еще клялась, что не шпионка! Навлекла на нас беду, а сама хочешь выйти сухой из воды!

— И уведите отсюда эту женщину, — хладнокровно добавила Бриони. — Она ничего не знает. Отпустите ее или поместите в другую камеру. Мне все равно.

На лицах солдат отразилось любопытство. Они обменялись быстрыми взглядами и захлопнули дверь. По коридору прогремели их тяжелые шаги.

— Дрянь! — завопила Эстир Мейквелл и подскочила к Бриони. Девушке оставалось лишь надеяться, что она не пустит в ход кулаки и не вынудит ее защищаться. — Какая наглость! Подумать только, она приказывает солдатам увести меня!

Бриони крепко схватила Эстир за руку повыше локтя, прервав поток обвинений.

— Помолчите, — отрезала она. — Я пытаюсь вам помочь.

Эстир уставилась на девушку, злобное выражение ее лица изменилось и стало испуганным. Бриони поняла, что выдала себя, из комедиантки превратившись в принцессу королевского дома Эддонов.

— Если сумеете держать рот на замке, все выйдут из этой переделки целыми и невредимыми, — произнесла Бриони, и в ее голосе зазвучали властные нотки. — В противном случае я ничего не обещаю.

Преображение Бриони так поразило Эстир, что она лишилась дара речи. Не сказав ни слова, женщина забилась в дальний угол камеры и оставалась там, пока за ней не пришли стражники.

Под глазом у Финна Теодороса багровел свежий синяк, на лысой голове кровоточила глубокая ссадина. Войдя в камеру, он бросил на Бриони виноватый и растерянный взгляд. Стражники подтолкнули его к деревянной скамье, вышли и закрыли за собой дверь.

— Рад тебя видеть, Тим, мой юный друг, — воскликнул он нарочито жизнерадостным тоном. — Похоже, эти простые и грубые люди, чуждые театральному искусству, не оценили твоего маскарада. — Он коснулся вспухшей щеки и поморщился. — Клянусь, я никому не сказал о том, что ты не мальчик.

— Они убедились в этом сами, когда обыскивали меня, — усмехнулась Бриони. — Но это уже не имеет значения.

Принцесса перевела дыхание. Стражники оставили их наедине, а это могло означать лишь одно: они подслушивают.

— Мне необходима ваша помощь, — обратилась она к Теодоросу. — Я хочу узнать правду.

В его глазах, устремленных на Бриони, недоверие смешивалось с любопытством.

— Дитя мое, ты хочешь слишком многого! Кто в этом грешном мире способен понять, где правда, а где ложь?

Бриони, знавшая его склонность к глубокомысленным изречениям, пропустила последнюю фразу мимо ушей.