Фиона все еще размышляла над тем, что Джиллиан сказала о жене Дэвида.

– Нет, я не хотела бы быть такой, как Дженни, но не уверена, что хочу быть такой, какая я есть. Заметь, по ночам в моей кровати никого, кроме меня, нет. И никто не стучится в мою дверь. Значит, что-то идет не так. Снежинки на пасхальном зайце намного безопаснее, чем женщина, которая управляет крупной корпорацией.

Фиона не выглядела огорченной, говоря это, потому что знала: все это правда, – и Джиллиан тоже этого не отрицала.

– Вот об этом я и говорю. Если бы ты была мужчиной, все гонялись бы за тобой. Женщине же найти достойного мужчину намного труднее. Особенно такого, которому ты нравилась бы такая, как есть, и кто не злился бы из-за этого.

– Ну и что в таком случае я должна сделать? Сменить пол, чтобы иметь возможность ходить на свидания, если мне вдруг этого захочется? – со смехом спросила Фиона.

Она никоим образом не была доведена до отчаяния, и хотя уже не обращала на это внимания, но время от времени думала о том, что приятно было бы иметь кого-нибудь, с кем можно поговорить вечерами после работы или проснуться рядом утром в выходные дни. Этого в ее жизни давно уже не было. А в другое время она была убеждена, что сейчас, в одиночестве, счастливее.

– Нет, тебе нужно найти мужчину с характером, который бы не боялся тебя или твоей работы, не ревновал бы тебя и умел видеть дальше, чем табличка на двери твоего кабинета.

Джиллиан была совершенно серьезна. Она считала, что Фиона должна обзавестись партнером, причем хорошим, что было легче сказать, чем сделать.

– Не думаю, что такой мужчина существует, – ответила Фиона и тихо добавила: – Может быть, я уже слишком стара, – чем возмутила Джиллиан.

– В сорок девять лет? Это просто смешно. Ты можешь прожить еще пятьдесят. Семидесятипятилетние ходят на свидания и влюбляются. Один из моих пациентов женился в прошлом году в восемьдесят девять, и все еще полон сил.

– Они уже на пенсии и не работают генеральными директорами, у которых вообще нет свободного времени. И у меня такое чувство, что, пока я работаю – по крайней мере на этой должности, – ни один мужчина ко мне не подойдет. Не уверена, что это меня огорчает – совсем нет, – и думаю, что просто такова жизнь. И я не брошу свою работу ради свиданий. После развода шесть лет назад, когда я перешла на эту работу, мои свидания нельзя назвать слишком удачными.

– Ты даже и не старалась, – неодобрительно сказала Джиллиан.

– У меня нет времени, – откровенно призналась Фиона. – Я работаю как каторжная, но все же стараюсь общаться и видеться с детьми при каждой возможности. И к тому времени, когда я заканчиваю читать принесенные домой документы, у меня не остается сил, чтобы встать и раздеться. Когда, по-твоему, я должна ходить на свидания? И даже если я пойду, обязательно что-нибудь случится и мне позвонят раз четырнадцать в течение ужина. Ни один мужчина такого не потерпит.

Никто и не терпел за прошедшие шесть лет. И Дэвид ненавидел все это, а в результате возненавидел и ее саму.

Мужчины, которые общались с Джиллиан, были более терпимы в отношении ее, она меньше пугала их, хотя и высказывалась гораздо откровеннее, чем Фиона.