– У меня есть татуировки, – предупредила Каро.

– На видном месте?

Иви вскинула руки, как преступница, намекая на местоположение. Картер оценил ситуацию: Ивинстоун справилась со всеми испытаниями для соискателей вакансии проектировщика в «Грейси Холл». Гнать ее взашей из за татуировок выглядело абсурдом. К тому же на предплечьях Уэйл не приметил узоров. Значит, выше. Кто их там найдет?

– На официальных мероприятиях надевайте что то с длинными рукавами.

– Не вопрос.

Картер поравнялся с Иви и скосил заинтересованный взгляд: ого, что, и впрямь не склонна усложнять? Ему, многоопытному мужу и отцу двух дочек, слабо верилось.

Уэйл открыл дверь, пропуская Иви вперед – не столько из мужской галантности, сколько из соображений, что из своего кабинета последним выходит он. И заходит в него первым тоже.

Уэйл и Каро двинулись по светлому широкому коридору. Картер бегло выплевывал необходимые сведения.

– Помещения общего пользования вам должен был показать сотрудник по персоналу.

– Он отлично справился.

– Не перебивайте.

– Простите, сэр.

– Время для обеда нашего этажа с часу до двух. Кроме этого вы имеете право на два пятнадцатиминутных перерыва. Рабочий день начинается в восемь тридцать…

Картер завелся и затарахтел, как газонокосилка, болтая по полторы сотни слов в минуту. Моменты распорядка Иви слушала краем уха: она заучила их еще несколько недель назад.

В целом, собеседование в «Грейси Холл» встало ей в четыре месяца времени, два галлона нервов и, наверное, канистру пива. Поэтому, когда на последнем этапе в присутствии Картера Уэйла ее спросили, уверена ли Кэролайн, что хочет работать здесь, она ответила: «Да». А когда уточнили, в чем основание ее уверенности, заявила искренне: «В том, что человек, лишенный сомнений, счастлив».

Картер заговорил о других отделах на этаже, с которыми ей, Иви, предстоит познакомиться и иметь дело. Иви включилась в беседу.

– Простите, сэр, другие отделы?

– Да. – Уэйл остановился и указал рукой прямо, вдоль коридора:

– До лифта – отдел проектирования. От лифта до лестницы – отдел дизайна. От боковой лестницы направо – отдел коммуникации. Так что, в целом, – он взмахнул раскрытыми ладонями, как бы намекая на широту владений, – именно здесь расположена первичная кухня по заготовке каждого проекта. А вот финансы, закупки, строительство, логистика, юристы – это все в других местах.

– Да да, насчет этого! – Каро все таки перебила. – Что за коммуникация? Переводчики?

Как компания, занимавшая нишу на международном рынке услуг, «Грейси холл» наверняка имела штат переводчиков для работы над объектами в других странах.

– Переводчики отдельно. Здесь, скорее, ребята, обладающие удивительным порогом спокойствия.

Каро не сдержала насмешки.

– И в чем он выражается? В утешении дизайнеров в период творческого кризиса?

Картер мимолетно улыбнулся, но потом натянул на лицо серьезное выражение.

– Отдел коммуникации занимается тем, что выясняет пожелания и претензии заказчика тогда, когда это не в состоянии сделать никто другой. Но, Ивинстоун, вы остры на язык для первого дня.

– То есть завтра мне уже будет можно повторить все то, что я сказала?

– Ивинстоун, – чуть нажал Картер.

– Простите, сэр.

Уэйл надавил на ручку и открыл дверь кабинета. Пространство, раскинувшееся перед Каро, ударило по глазам светом. До полноты картины не хватало только музыки лир и апостола Петра. Заметив, как болезненно она щурится, один из мужчин – новых коллег Каро – бросился к окну и начал разматывать вниз ролл шторы.