Но душой всей этой ужасной истории был Эдгар Лоусон. Я всегда относилась к нему с недоверием. Все, что он говорил или делал, слишком уж совпадало с тем, каким его нам хотели представить. Во всем этом что-то было не так. Этот вполне нормальный парень слишком переигрывал, изображая полубезумца.

Конечно, все это задумывалось и подготавливалось с очень большой тщательностью. Льюис наверняка принял во внимание, что мистер Гэлбрандсен, приезжавший сюда в прошлом месяце, уже тогда что-то подозревал. А он не мог не знать, что Кристиан Гэлбрандсен не успокоится до тех пор, пока сам не убедится в обоснованности своих подозрений.

Кэрри-Луиза вмешалась:

— Да, это в его характере. Кристиан был хоть и медлителен, но зато дотошен и крайне осмотрителен. Мне не известно, что вызвало его подозрения, но уж до сути вещей он докопался… и правду узнал.

— Я упрекаю себя в том, что был не очень-то компетентным администратором, — сказал епископ.

— Мы никогда не думали, что вас могли бы заинтересовать финансовые проблемы, — сказала Кэрри-Луиза. — Сначала ими целиком занимался мистер Джилфуа. После его смерти — Льюис, поскольку у него был большой опыт дельца. Мы позволили ему управлять всем в соответствии с его идеями, и это вскружило ему голову.

Щеки миссис Серроколд несколько порозовели.

— Льюис был по-своему замечательным человеком, — сказала она. — Он был дальновиден и убежден в том, что с помощью денег возможно все… Они были ему нужны не для себя. По крайней мере, ни алчность, ни другие чувства им не владели. Он стремился лишь к могуществу, которое могли дать деньги. А оно ему нужно было для того, чтобы совершать больше благих дел.

— Он хотел стать богом, — сказал епископ. И вдруг его голос стал строгим. — Он забыл, что человек — лишь жалкое орудие воли бога.

— И… он расхитил капиталы Фонда? — осторожно спросила мисс Марпл.

— Ну, это еще не все…

Гэлбрайт колебался.

— Не скрывайте ничего, — вмешалась Кэрри-Луиза. — Она моя самая давняя подруга.

— По части финансовых дел Льюис Серроколд был самым настоящим чародеем, — сказал епископ. — В свое время, когда он со знанием дела исполнял функции эксперта-бухгалтера, он развлекался тем, что довел до совершенства разнообразные приемы, позволявшие мошенничать без всякого риска. Причем, делал это из чисто спортивного интереса. Но когда понял, что для осуществления намеченного проекта ему понадобится много денег, то решил эти приемы применить на практике. Благо, возможностей для этого у него было предостаточно. Из местных парней ему удалось создать что-то вроде маленькой, но тщательно подобранной банды. Эти парни, естественные наклонности которых толкали их к дурному, любили сильные ощущения, а многие из них были к тому же очень умны.

Епископ ненадолго замолчал и продолжил:

— Многое нам еще неясно. Но представляется, что большинство членов этой своеобразной тайной организации, получив в нашем заведении специальную подготовку, затем внедрялись на ключевые посты в различных финансовых учреждениях. Они с успехом подделывали записи в бухгалтерских книгах, что позволяло похищать значительные суммы без особого риска быть заподозренным. Мне говорили, что самым лучшим экспертам понадобилось бы много месяцев, чтобы все это распутать.