Мои руки дрожали, когда я плеснула на лицо холодной водой. Но вода не потекла тонкими струйками вниз к шее, казалось, что моя кожа просто впитала в себя каждую каплю. Это произошло настолько быстро, что я бы точно все пропустила, если бы моргнула в этот момент. Все поры моей кожи словно кричали, протестуя против того, что вода так быстро закончилась, я вся просто горела и пылала.

Я застонала. Что, черт возьми, случилось со мной? Я что, подхватила ужасный, быстродействующий вирус после того, как покинула «Утопию»?

Господи, у меня болело абсолютно все, и эта боль становилась сильнее с каждой уходящей секундой. Все мои суставы ужасно ломило, я с трудом могла нормально дышать. Выпрямившись насколько это было возможно, я снова уставилась на свое отражение. Под глазами появились синяки, и яркие красные пятна проступили на щеках. Губы были плотно сжаты.

Я выглядела как наркоман, отчаянно нуждавшийся в очередной дозе.

Я с легкостью могла представить, как на такое отреагирует потенциальный работодатель: даст мне пинка под зад и развесит мои фотографии по всему зданию с пометкой арестовать меня, если я переступлю порог отеля хотя бы еще раз. Замечательно. Чертовски замечательно.

От внезапного спазма меня согнуло пополам, и я вскрикнула. Вдохнуть. Выдохнуть. Вдох. Выдох. Постепенно боль утихла. Я снова выпрямилась, в ушах стучала кровь и сильно звенело.

“О, дьявол!” Просто продержись до конца собеседования, а потом сможешь пойти домой и отдохнуть.

Каким-то образом, и только Бог знает каким, я взяла себя в руки настолько, чтобы войти в офис, где должно было проходить собеседование, с высоко поднятой головой и расправленными плечами. Пожилой мужчина с густыми седыми волосами, одетый в старомодный коричневый костюм, сидел за единственным в комнате столом. Он улыбнулся, увидев меня, в уголках его глаз появились морщинки. Старик прямо-таки лучился добротой.

- Вы должно быть Белл.

- Да.

Я заставила свои губы изогнуться в ответной улыбке. Но мне не удастся долго удерживать на лице дружелюбную маску. Я осознала это в тот момент, когда интервьюер — как же его звали-то? — пожал мне руку. Прикосновение его ладони к моей внезапно ставшей сверхчувствительной коже чуть не заставило меня осесть на пол, свернуться калачиком и начать звать мамочку, которую я в глаза не видела уже более двадцати лет. Контакт, хоть и недолгий, причинял такую острую боль, словно старик осыпал меня градом ударов ножа.

- Вы немного опоздали, — произнес он, глядя на свои наручные часы, — но я думаю, что оставшегося времени вполне достаточно, чтобы познакомиться друг с другом.

- Спасибо. Огромное вам спасибо. Меня задержали форс-мажорные обстоятельства, но я обещаю вам, что в будущем больше никогда не опоздаю.

Я поспешно вытянула свое резюме из кармана и осторожно протянула ему, стараясь не коснуться его снова.

Дзинь, дзинь. Да начнется собеседование!

Итак, я совершенно точно провалила это собеседование.

В моих ушах так громко звенело, что я плохо слышала его вопросы. Суставы ужасно ныли, и я не могла сидеть спокойно. Моя голова грозилась вот-вот взорваться, и мне с трудом удавалось отвечать более или менее разумно.

Совсем расстроенная и измученная непрекращающейся болью, я вошла в свою квартирку, швырнула ключи на коричневый ворсистый коврик, потом заперла дверь на замок и побрела в спальню, едва передвигая ноги и раздеваясь прямо на ходу, при этом умоляя Господа послать мне легкую смерть. Оказавшись в приятной прохладной постели, я снова стала прокручивать в голове это кошмарное собеседование.

Интервьюер: Итак, вы сменили достаточно много мест работы.

Я: Только в последнее время. А до этого я проработала пять лет на одном и том же месте — горничной в отеле, потом почти столько же проработала официанткой в ресторане, и это тоже была постоянная работа.