Меня, очевидно, куда-то перенесли. Мужчина, который хотел меня нейтрализовать, принес меня сюда. Да, наверное, именно так. Его звали Ром, и он это сделал. Жаль, что он мне не приснился. Я превосходно запомнила его суровое, безумно чувственное лицо; и до сих пор помнила его угрозы. Мои руки всё еще дрожали от усилий по поддержанию воздушного щита, который позволил мне удерживать Рома на расстоянии.

Разве я не умерла? Я посмотрела на руки, повернув их к свету. Ну разве я не должна была оказаться в лаборатории, привязанной к столу, а злые ученые бы делали со мной такое, чего бы не стали делать с животными? Вместо этого я чувствовала себя хорошо отдохнувшей и чистой. Я даже чувствовала во рту вкус мяты, словно кто-то не так давно почистил мне зубы. Мои волосы и тело пахли жасминовым гелем для душа. Я не хотела даже думать, что это значило.

Вставай, Джеймисон. Убирайся отсюда прежде, чем вернется Ром. Да, да. Вот именно так мне и стоило поступить. Я спустила ногу с кровати.

- Хорошо, что ты очнулась, — раздался с порога холодный, грубый голос. — Ты же не пытаешься сбежать, верно?

Задохнувшись от неожиданности, я повернула голову к говорящему, а нога так и осталась болтаться. Ром показался на пороге, скрестив руки на груди. На нем была уже другая черная рубашка, рукава закатаны, а пуговица у ворота расстегнута. Черные слаксы облегали стройные ноги.

Он мог бы сойти за дельца, если бы не эти его «я видел всё самое худшее на земле» глаза, и напряженные, хорошо заметные морщинки вокруг них. Да и кобура пистолета на плече не добавляла правдоподобности образу дельца.

- Я? — я сглотнула. — Пыталась убежать? Да не в жизнь.

- Лгунья, — сказал он, хотя и без особой горячности. — Раз ты проснулась, то мы можем позавтракать и поговорить.

- Есть? Разговаривать? Но… разве я не умерла? — и тут кровь застыла в жилах от внезапной догадки.

— Боже мой. Ты один из тех безумцев, которые наслаждаются страхом жертвы. Ты, вероятно, расскажешь мне обо всех способах причинить мне боль, заставишь меня кричать и молить о милосердии, а потом все равно убьешь меня.

Он нахмурился так угрожающе, что у меня по спине пробежал холодок.

- Не кричи. Даже не думай о том, чтобы кричать. Мне придется обезвредить тебя, а потом поговорить с соседями.

Я судорожно сглотнула, испугавшись его свирепости. Хотя в этом была и хорошая сторона. Он сказал «соседями», — а значит, вокруг были люди.

- У тебя есть пять минут, чтобы доставить свой сексуальный зад на кухню, — сказал он, развернувшись и собираясь покинуть комнату.

Сексуальный зад? Я едва не вскрикнула, а рот в изумлении открылся. Он считал меня сексуальной, даже видя меня в самом худшем состоянии? Я быстро подавила порыв удовольствия от этой мысли, а потом выбранила себя за то, что веду себя, как оголодавшая по сексу дурочка.

— Ты воспользовался мной, пока я спала?

Он застыл и через плечо бросил взгляд, означавший «ты, наверное, шутишь». Потом ушел, исчезнув в коридоре и, оставив меня в комнате одну.

- Пять минут, — повторил он уже из коридора.

Да что со мной происходит? Мне очень хотелось закричать от восторга, но я едва могла дышать.

- Чертова болезнь, — пробормотала я, потому что не собиралась, — вовсе не собиралась считать, что это была моя нормальная реакция на Рома.

Ну не может меня привлекать мужчина, который хочет меня убить.

Даже у меня есть свои принципы.

Беги, дурочка. Да, надо бежать! Этот идиот оставил меня одну. Ну не совсем одну, но и так сойдет. Если я смогу выбраться из этого жилища, неважно квартира это или дом, я смогу попросить помощи у соседей. Я выбралась из постели, немного пошатываясь, но, тем не менее, уже не такая слабая, как во время болезни.