— Хорошо, во сколько? — быстро бросив свою игру, спросила она.

— К четырем буду тебя ждать. Только у меня есть одна небольшая просьба.

Ольга вопросительно вскинула брови.

— Захвати артефакт морока.

— Ты только за этим меня позвал? — скривила она кислую мину. — Так и знала, что здесь будет подвох.

— Никакого подвоха, просто я провожу алхимические эксперименты и мне нужна твоя помощь, — заверил я ее. — Все во имя алхимии! Так поможешь или нет?

— Ладно, — нехотя отозвалась Ольга. — Только не опаздывай, княжич. Если я приду, а тебя на месте не будет, сразу же уйду.

— Не опоздаю, — заверил я, а после отключил связь, потому что в этот миг со стороны школы раздался первый звонок.

На удивление мои одноклассники сегодня вели себя весьма сдержанно. Я ожидал злых шуток по поводу того, что меня пытались убить, но никто не посмел говорить об этом и странным образом все даже взгляда моего избегали.

И только Мила себя вела как всегда дружелюбно и очаровательно, расспрашивала о здоровье и не стеснялась говорить о произошедшем у особняка бабули. Она вела себя так, как и полагалось другу — сочувствовала, злилась на тех, кто это сделал. А еще от Милы я узнал причину того, что все избегают со мной говорить.

Теперь все думали, что я пытался покончить с собой таким образом. Подробностей о произошедшем никто не знал, всем было известно только то, что я сам себя заказал каким-то заезжим подъемщикам еще и неплохо им за это заплатил. Все-таки, как мы и полагали, это случилось. Но в скором времени я собирался развеять эти слухи и восстановить репутацию.

А еще сегодня в школе не было Быстрицкого. Я спросил об этом Милу, но она лишь пожала плечами и предположила, что он, наверное, приболел. И это мне не понравилось, так как именно его я собирался допросить о нападении на меня. Если это Родомир Григанский, то Глеб мог быть в курсе его дел.

До конца учебного дня я провел в нетерпении, дожидаясь времени наказания, когда мы с Бориславом останемся наедине. И как только уроки закончились, и мы направились в библиотеку, я его остановил, грубо ухватив за плечо.

— Ваших рук дело? — серьёзно спросил я, глядя ему прямо в глаза.

— Сдурел, Гарван? — зашипел Григанский, вырываясь. — Я тебя вызывал на дуэль, все честно! Зачем мне тебя убивать?

— Не убивать, а только ранить и ослабить.

— Нет, я этого не делал. Тебе что ли не сказал следователь? В то время, когда тех людей нанимали, мы с тобой были в библиотеке.

— Почему же ты не рассказал об этом другим? Почему все в классе считают меня самоубийцей?

Борислав противно заулыбался:

— А мне какое дело до твоей репутации?

Я отпустил его, даже стоять рядом почему-то стало неприятно. Но решил, что разговор не окончен и нужно продолжать давить:

— Это выгодно только тебе. Ты заплатил кому-то? Раздобыл где-то артефакт морока и вурдовское зелье ослабления? Кто-то это сделал вместо тебя. Может Деграун? Быстрицкий?

— Сдурел?! Я этого не делал! — взорвался Борислав. — И мне плевать кто пытался тебя прикончить. Это твои проблемы. Так что отвянь, кретин. Я в твои игры не буду играть, все решит дуэль. Так что готовься!

Закончив орать на весь коридор, Борислав резко зашагал вперед, но вдруг остановился и повернулся ко мне:

— Ты, кстати, нашел секунданта? — не без издевки, спросил он.

— Да, нашел, не переживай, — невозмутимым тоном ответил я и отправился в библиотеку. Больше мы с ним в этот день не говорили. Я и так знал, что это не Борислав.

После наказания я отправился в кафе на встречу с Ольгой. Она, очевидно в отместку, нарочно заставила меня ждать, специально опоздав на двадцать минут.