Кроме того, Саммер знала: слушая песни Зака, любая девушка думает, что именно она — та единственная, к которой он обращается.

Саммер не могла дождаться, когда наконец закончится концерт и она окажется за кулисами. На этот раз — спасибо дяде Шейну! — девушка наконец-то получила долгожданный пропуск.

Разумеется, ей пришлось объяснить дяде, почему она сама не может попросить пропуск у Зака. При этом ей пришлось кое в чем признаться: например, в том, что между ней и рокером сложились романтические отношения.

Шейн не слишком обрадовался этой новости. Теперь он полагал, что публикация в их журнале интервью с Заком под авторством Саммер может не самым благоприятным образом отразиться на репутации издания. В еще большее замешательство его привели соображения племянницы по поводу ее будущей карьеры.

Дядя внимательно посмотрел на нее и сказал:

— Саммер, ты — последний член нашей семьи, от которого я ожидал чего-то подобного.

— Я знаю, — ответила девушка, чувствуя себя виноватой. Она знала, что, как бы легкомысленно Шейн ни относился к соревнованию, он был бы не прочь победить. А Саммер ни с того ни с сего заявляет, что собирается уволиться!

В конце концов Шейн просто махнул рукой.

— Хорошо, детка, иди, найди своего мужчину. Удачи тебе. И никогда не говори, что я стоял на пути истинной любви.

— Спасибо, дядя Шейн, — с признательностью ответила Саммер, поцеловала его в щеку и поспешно ретировалась.

Закончилась очередная песня, и Зак широко улыбнулся публике со сцены:

— У меня есть для вас сюрприз!

Толпа одобрительно загудела.

— Вы готовы?

Народ взревел. Зак вновь повесил на плечо гитару.

— А теперь я хочу представить свою самую новую песню — только для вас.

Когда заиграла музыка, толпа начала бесноваться. Зак исполнил несколько аккордов.

— Эта песня называется «Дни лета» .

Саммер застыла с поднятыми для аплодисментов руками. Нет, он же не… Он не мог… Этот заголовок — простое совпадение, убеждала себя девушка. Он, конечно же, имел в виду время года, а не женское имя.

Не мое имя!

Разумеется, он не мог написать песню об их разрыве — песню, которая звучит сейчас для тысяч собравшихся на стадионе людей. Зак кивнул своей группе, которая стояла за его спиной в ожидании, и они заиграли балладу о прелести неожиданной любви. Создавалось впечатление, что рокер поет о женщине как о времени года — горячем, жарком. «Она стала для меня летом, солнечная и прекрасная, как знойный день», — пропел Зак.

У Саммер перехватило дыхание. В песне не прозвучало ни слова о разбитом сердце, предательстве, разрыве. Она поднимала настроение и вдохновляла. Если слова песни были правдой, то Зак любил ее!

На глаза Саммер навернулись слезы. Зак не мог знать, что она находится в зале. Использовал ли он их отношения, какими бы короткими они ни были, как источник вдохновения? Или ей просто хотелось верить, что эти слова идут от чистого сердца и являются отражением истинного чувства?

Когда прозвучали последние аккорды, Саммер показалось, что любимый смотрит ей в глаза — нет, она могла поклясться, что не ошиблась. Придвинувшись к микрофону, Зак произнес:

— Ребята, я хочу, чтобы вы познакомились с Саммер.

Саммер оторопела, когда ее со всех сторон осветили прожекторы. При других обстоятельствах она заметалась бы, как лань, пойманная в капкан. Но сейчас она прямо смотрела в лицо Зака. Рокер протянул руку.

— Саммер, поднимайся сюда!

Она пробиралась к сцене, не отрывая сияющих глаз от любимого.