– Подумать только, – сказал Вилли Керн, – что этот тип был когда то мужем моей матери. Провалиться мне на месте, сэр, меня просто тошнит от этого.

– Посмотри ка туда, Вилли. Твои друзья возвращаются, однако я не вижу между ними Ральфа Кромарти.

– Я задал ему перцу, он получил свое, и теперь по крайней мере десяток из наших ребят могут его поколотить. А до сегодняшнего дня таких не было. Такова уж натура. Если человека один раз как следует вздуть, у него пропадает боевой дух. Что ж до остальных, я их заметил уже с полминуты назад.

– Можешь не беспокоиться, партнер, я их остановлю.

– Ха! – ворчливо отозвался мальчишка. – Я в помощи не нуждаюсь.

– Ты не позволишь мне тебе помочь?

– Очень вам благодарны, но на своем коне я езжу сам.

– Но они тебя окружают, смотри!

– Значит, я разорву окружение пополам, – заявил бесстрашный боец, спокойно наблюдая за бегущими с разных сторон подростками.

В следующую минуту обе приближающиеся на полной скорости партии соединились. Круг замкнулся, и теперь преследователи двигались к центру, сужая этот круг, в середине которого стоял одинокий дуб на вершине холма.

– Что ты теперь будешь делать?

– Залезу на дерево, – зевая, ответил мальчик с нарочитой небрежностью. – Они же не умеют играть по честному и закидают меня камнями, заставив спуститься вниз. Единственное, что остается, это прорываться.

– Что они с тобой сделают, если поймают?

– Изобьют до полусмерти, – ответил Вилли, словно примирившись с такой участью. – Это особенно интересно. Мне придется мотать из Сан Пабло, но какая жалость, что я не увижу синяков на их рожах.

Он усмехнулся про себя, но глаза у него горели, как у кошки, которая смотрит на беззащитную канарейку, запертую в клетке.

– Так ты не разрешаешь мне помочь тебе?

– Вы собираетесь обосноваться в Сан Пабло, партнер?

– Пока не знаю, но вполне возможно.

– Тогда не советую водить со мной дружбу. Никто вас за это не похвалит. Очень был рад с вами познакомиться, мистер Коркоран. Мы еще увидимся.

В следующее мгновение он снялся с места и помчался вниз по склону, направляясь отнюдь не к самой слабой и малочисленной группе мальчишек, бегущих к дереву на холме, а, напротив, к самой тесной и сплоченной; они даже остановились, приготовившись встретить свою жертву. Со всех сторон круга преследователей раздавались ободряющие крики, обращенные к центру атаки, призывая бойцов стоять крепко, ибо все, как один, готовы были прийти на помощь. В то же мгновение атакующие стали поспешно стягиваться к самой ответственной точке. И очень скоро в непрерывной до этого линии стали появляться бреши.

Мудрая тактика Вилли стала очевидной. В то самое мгновение, когда он, казалось, готов был врезаться в плотную массу ожидающих его подростков, он вдруг резко свернул направо, подобно соколу, который, подчиняясь ветру, неожиданно падает на крыло и снова взмывает вверх, изменив направление. Так сделал и Вилли, бросившись к ближайшей бреши в линии облавы.

Двое или трое преследователей, издавая тревожные крики, кинулись к нему, пытаясь преградить дорогу. Но это были всего лишь былинки на пути всепожирающего пламени! Один из преследователей, нагнув голову, сунулся было к Вилли, но тот подпрыгнул в воздух, согнулся пополам, словно перочинный нож, и перескочил через него. Его сжатое в комок тело врезалось в следующего врага, они покатились по земле, но Вилли мгновенно подскочил, словно резиновый мяч. Перед ним оказалось еще двое. Его коричневые кулаки замелькали на солнце; оба противника отступили, и Вилли вырвался на свободу.

На бегу он повернул голову, и его пронзительный насмешливый крик несся назад, вверх по холму, к Коркорану. Этому бегуну даже не нужно было использовать максимальную скорость.