— Нет? А что тогда?

— Заклятье.

— Кхе… — во второй раз мучительно подавилась я. Но варежку глупо не разинула — уже освоилась: другой мир — другие законы. Магия и в книжках, как правило, присутствует. Да и у нас уже начали про нее серьезно вспоминать. Так что чего я удивляюсь? Дико, конечно, это слышать. Дико и… пугающе. Но все же не невероятно. Законы жанра, так сказать.

— Именно, что заклятие, — задумчиво повторила тетушка Айна, беспокойно теребя подол старого платья. — Какое — не скажу: не сильна в новой магии, но мощное — это бесспорно.

Я с трудом прокашлялась и сипло уточнила:

— А зачем ему меня убивать? Что я такого сделала?

— А он не тебя хотел убить.

— Да?!

— Да. Ему эар был нужен. Думаю, что только эар.

Я старательно нахмурилась, прокручивая про себя воспоминания.

— Эар — это тот бледнокожий тип с черными глазищами и волосами, как у нестриженного бобра? — уточнила для верности. Старушка странно хмыкнула, но все же кивнула. — А зачем его убивать? И при чем тут оказалась я?

— Зачем — не знаю, — повторила ведьма, став еще задумчивее. — Может, он натворил что… хотя вряд ли — эары уже давно не выбираются из своих лесов в наши земли. Но даже если он и явился по каким-то своим делам, то явно хоронился от чужих — по Заброшенному Тракту пошел, не по Главному, где Тварей почти не осталось и где всегда много простого люда. Значит, было ему, от чего скрываться. И было, что скрывать от нашего эрхаса. А раз уж тот человек его там встретил, то наверняка тоже ждал. Или даже искал специально. А зачем — не скажу. Могу лишь предположить, что охотился на эара… не смотри так: есть еще среди нас те, кто верят, будто эары прячут в наших лесах свои сокровища. Зачем это эарам — ума не приложу, они не ценят золото и камни, только чистую магию и все, чем ее можно усилить, но кое-кто в эти бредни все-таки верит. Так что, может, подстерегали его намеренно. И может, далеко не один там был человек. Эары все же сильные маги. Даже вдали от родных лесов сильные. Возможно, кого-то из преследователей он успел убить. А возможно, и сам был не один или его слуги избавились от соглядатаев… разбойники-то вряд ли бы рискнули — даже они избегают Заброшенного Тракта… но раз уж эар рискнул открывать рядом с собой Воронку, значит, чуял, что один не справится. Или же ранили его, что вернее, а он не пожелал отдавать на разграбление свое тело…

Я сидела и тихо шалела от услышанного.

— А что в нем такого ценного? — только и смогла спросить, когда старушка на мгновение умолкла.

— Кровь эара — ценное снадобье. Раны почти любые излечивает. Силы дает. Здоровье возвращает.

— Тогда ясно, чего за ним охотились: ради такого куша, как избавление от тяжкой болезни, многие пойдут на преступление, — невесело улыбнулась я, вспомнив кипящие у нас дома страсти по изобретению лекарства "от всех болезней".

— Ты права, — вздохнула тетушка Айна и снова испытующе на меня посмотрела. — Но и неправа, одновременно. На самом деле убить эара довольно трудно — его не всякое оружие возьмет. Кожа у них особая, прочная. Кроме адарона, ничто, пожалуй, ее не пробьет. А раз у того человека получилось, значит, он или скарон (в чем я лично сомневаюсь — скароны никогда не опускались до роли наемных убийц), либо имел при себе оружие самих эаров.

— Тот кинжал…

— Да, деточка. Хотя я больше поверю, что эара сперва ранили стрелой или болтом заговоренным. А кинжал он вонзил в себя сам — открытие Воронки требует огромных затрат.