— По-моему, Роберт, ты мог бы обойтись сегодня без вечернего сна. Мы все ждали тебя, — проговорила Эмили, входя вместе с Робертом.

Следом за ними в комнату шагнул молодой Арчер. Держаться позади его вынуждали несколько причин: во-первых, положение секретаря, возвышающее его над слугами, но не делающее членом семьи; во-вторых, напряженное ожидание, которое Том Арчер всегда ощущал, входя в комнату, где находилась Энн Дру; в-третьих, крайнее нежелание вообще входить сюда, ибо он догадывался, что должно произойти. Результатом явились робость и нерешительность — казалось, он готов при малейшем предлоге кланяться до земли.

— Добрый вечер, — обратился Роберт Йорк к Энн, игнорируя упрек Эмили. — Майра… Персивал… Эмили… — Последнее имя он произнес, одновременно кивнув в сторону стула, к которому направлялась Эмили, так что приветствие совпало с распоряжением сесть и приступать к делу. Сам Роберт опустился на отделанный парчой безобразный моррисовский стул и дважды кашлянул.

Персивал торжествующе подмигнул Энн, но девушка отвернулась. Роберт протянул руку, и Арчер вручил ему чемоданчик для документов. Вынув из чемоданчика гроссбух, Роберт открыл его на странице, отмеченной широкой оранжевой закладкой, и положил на колени.

— Это не должно занять очень много времени, — произнес он, — но прежде чем мы начнем, я бы хотел сказать…

Персивал издал стон.

— …несколько слов. Во-первых, относительно присутствующего здесь мистера Арчера. Недавно он проявил себя способным и честным молодым человеком. Не то чтобы эти его качества когда-либо нуждались в доказательствах. Тем не менее, теперь я нахожу возможным поручить ему исполнение некоторых моих семейных обязанностей, дабы освободить время для личных дел. Это поручение — fait accompli. Я всего лишь заявляю о нем официально. Вам уже известно, что мистер Арчер полностью осведомлен о наших общих делах, начиная от ведения хозяйства, — он постучал по гроссбуху, — и кончая счетами и капиталовложениями. Таким образом, он будет продолжать заниматься ими с одним изменением. — Роберт Йорк извлек из кармана сложенную вдвое голубую бумагу и взмахнул ей. — Этот документ разрешает мистеру Арчеру действовать в моих… в наших интересах в трех областях: уход за нашими домами и общим имуществом, наблюдение за нашими капиталовложениями и другими финансовыми операциями и, наконец, — здесь он возвысил голос, подчеркивая космическую важность последнего пункта, — так как мои многолетние труды в сфере филателии достигли решающей кульминации, мистер Арчер начнет работу по ее полному каталогизированию и размещению в альбомах с одинаковыми переплетами. — И он вручил бумагу удивленному Арчеру.

— Но, мистер Йорк… — запротестовал молодой человек.

— Ни слова, Арчер. Я сделал то, что считал правильным.

— Дайте-ка мне взглянуть!

Наклонившись вперед, Персивал выхватил документ у Арчера. Пробежав его глазами и бросив на смущенного секретаря долгий, задумчивый взгляд, Персивал открыл рот, закрыл его и вернул документ.

— Эмили? — предложил Роберт Йорк.

Эмили Йорк взяла в руки бумагу и быстро прочитала ее.

— Не стану притворяться, что разбираюсь в этих вещах, — призналась она, слегка нахмурившись. — Но, судя по всему, этот документ не означает передачу власти. Так что, полагаю, здесь все в порядке. — Она кивнула Арчеру, словно ее слова прозвучали как возражение. — В полном порядке, мистер Арчер.

Арчер покраснел (судя по выражению лица Энн Дру, очаровательно) и с признательностью поклонился в ответ.

— Для человека, который не разбирается в таких вещах, моя дорогая Эмили, — довольно сухо заметил Роберт Йорк, — ты все отлично поняла.