— Ты… ты не мальчик… — сдавленно сказал Шон.

— Сейчас нет, это верно. Но я был им в то время. Семнадцатилетним, как и ты. Это ведь мальчик. Но если ты поцеловал смерть в губы, и тебе раздробили ногу, и твои два брата спасли тебя — этого вполне достаточно, чтобы стать мужчиной.

— Все так, как он сказал, — добавил Хоук.

— Мы живем на северо-запад отсюда, — сказал Нем. — Где скалы достаточно круты для собак. Днем мы чаще всего прячемся. Однако иногда мы выходим на верх, чтобы охотиться. В любом случае мы очень устаем. Соплеменникам мы не мстим. Может быть, они думают, что мы ушли в лес к Крею, или прямо в трясину.

— Они думают так, как им удобнее, — сказал Дирн. — Ты можешь быть уверен, что они не похвастаются никому из деревенских, что одержимый Дирн еще жив.

— Ты не мог провести здесь весь месяц, — сказал Шон.

— Почему не мог? Ты же собирался здесь жить, не так ли?

Шон промолчал, а Нем сказал:

— Никто, кроме отверженных, не может находиться в холмах в темноте.

Шон заскрипел зубами и сказал:

— Но вы-то, Нем и Хоук, вы-то не одержимые, а находитесь здесь.

— Да нет, мы одержимые, — тихо сказал Хоук. — Это заразно. Почему же тогда одержимых убивают?

Шон колебался. Он посмотрел на Дирна и сказал резко:

— Но что это означает?.. Способность… подниматься над землей, чужие слова, имена…

— Я не знаю, — сказал Дирн. — Это волшебство приходит и уходит. Ты не можешь его контролировать, не так ли? Кажется, оно нас контролирует. Однако я не хотел бы из-за этого умереть. И ты тоже, Хоук, — сказал он, — помоги мне, пожалуйста!

Хоук вскочил, нагнулся и протянул руку. Дирн, который сидя казался так же силен, как и красив, встав, стал пародией на самого себя. Левая нога срослась криво. Качающейся походкой калеки он двигался по покатым камням. При ходьбе он насвистывал, чтобы помочь себе.

Насвистывал он и когда возвращался. Его светлая голова на фоне звездного неба походила на огарок свечи. Он плюхнулся в траву рядом с Шоном.

— Все из-за проклятого топора! — сказал Дирн. Однако глаза его блестели от безудержного смеха, которому его научил лес.

Полузамерзший и полусогретый, полунесчастный и полууспокоенный, — таким заснул Шон в эту ночь между своими новыми спутниками.

Глава 5

ДОМ ДИРНА

Iона разбудил сильный толчок в плечо. Увидев, что он проснулся, Хоук отошел.

— Время исчезать, Шон!

Небо над ними было уже скорее голубое, чем черное, звезды потеряли свой блеск и растаяли. Час перед рассветом.

Они по очереди напились воды из кожаного бурдюка. Нем и Хоук уже уложили жареное мясо. Дирн стоял прямо, опираясь на копье. Когда они целеустремленно взбирались по скалам вверх, Дирн останавливался на каждом шагу. Каждый шаг, должно быть, причинял ему боль, однако он к этому уже привык и не думал об этом. Его лицо дернулось лишь раз или два, когда покалеченная нога соскальзывала с камня или попадала в углубление. Из-за этого они шли медленно. Цель их находилась в двух милях отсюда, и они потратили на дорогу час.

Восток посветлел, а затем стал шафранно-желтым. Дирн казался совсем золотым, как небо, — покалеченный золотой бог. До сих пор Шон мало думал о богах. Боги долины не имели обличья. Но теперь, как и другим вещам, он придавал богам, в своих мыслях, какие-то формы.

Плоская стена скалы распалась на отдельные горы. Между каменными глыбами виднелись упрямые деревья. Они карабкались по сланцевым и гранитным уступам — кипарисы, сосны и кривые лиственницы.