Леллин исчез, не оставив после себя никакого следа, кроме небольшой лужицы.

Дроданис опустил голову и присел на корточки у края исчезнувшего водоема. У него ничего больше не осталось теперь: ни воспоминаний, ни Озера, ни Леллина, ни Ведущей… – ничего, ради чего стоило бы жить.

Единственная лепта, которую он внес в Игру с того времени, как поселился у Озера, было его послание Делраэлю – предостережение о необходимости остановить Скартариса. Делраэль отправился на поиски, и теперь судьба Игры определяется молодым поколением персонажей. Дроданис гордился своим сыном.

Он зажмурился, чувствуя горячие слезы на своих глазах и удивляясь им. Годы, проведенные здесь в забвении и покое, иссушили его, как воду в Озере, превратили его жизнь в тусклое, серое существование, без радостей и печалей.

Он не годился больше для Игры, старый, усталый воин, который уже давно не был в настоящем деле. Он чувствовал себя совершенно бесполезным. Он сомневался теперь, что много лет назад принял правильное решение, оставив в прошлом все, что было ему когда-то дорого.

Дроданис сконцентрировался на маленьком огоньке гнева внутри себя, и он показался ему единственной живой стрункой во всем его теле, единственным ярким пятном в его мире. Когда он подумал о том, что сделал, и о том, что ему не удалось сделать из-за своего бегства, он почувствовал, как искра разгорелась еще сильней. Он ощутил, как вновь пробуждаются его чувства.

«Нет, я еще небесполезен, – сказал он про себя. – Я еще помню, как вести войну. Я еще в силах изменить все это».

Возможно, Озеро обмелело, чтобы наказать его за уединение, чтобы вызволить его из этого оцепенения, показать ему, что Игроземье все еще нуждается в Дроданисе.

Он встал и подошел к одной из луж, оставшихся на дне Озера Мира. Он склонился к ней и, зачерпнув полную горсть воды, выплеснул ее себе на лицо, словно стараясь смыть с него часть усталости. Но сейчас это была обычная вода, а освежающая сила исходила откуда-то изнутри.

Дроданис снова выпрямился и, сделав глубокий вдох, ощутил, что его тело снова принадлежит ему: руки все еще могли держать меч, а глаза – замечать врага и целиться.

Оставив за спиной обмелевшее Озеро Мира, Дроданис не оборачиваясь пошел в сторону леса, ища ту тропу, которая снова привела бы его в Игру. Обратно в жизнь.

Черный Сокол

Деревья в лесу стояли слишком тесно, чтобы Делраэль мог увидеть поднимающийся дым, но вскоре он почувствовал его запах. Он услышал отдаленные звуки борьбы, пронзительные крики, вопли. Делраэль послал трех воинов разведать, что происходит.

Он пустился рысью по поисковой тропе прямо в сторону леса, понуждая свое войско идти быстрее. Ему поскорее хотелось вступить в бой с ощутимым врагом, вместо того чтобы продолжать долгое утомительное путешествие.

– Приготовиться к бою, – бросил он на ходу Джатену. Остальные персонажи передали его приказ по цепочке, поэтому никому не пришлось повышать голос, чтобы не спугнуть врага. Делраэль локтями пролагал себе путь между ветками, отшвыривая сапогами колючие ветки ежевики со своего пути. Он обнажил меч. Он слышал вопли, треск пламени, раскатистые, полные боли крики.

Трое разведчиков уже спешили назад к Делраэлю. Казалось, они были поражены тем, что им удалось узнать. Их глаза были широко раскрыты от ужаса.

– Их всех уничтожают, – выпалил юный Ромм, крестьянин из деревни.

– Да, я слышу, что происходит, – сказал Делраэль, стараясь ускорить шаг. Едва он ворвался на поляну, его взгляду открылось такое, что он вынужден был остановиться на мгновение, дабы не выронить свой меч.