Тэйрон снова толкнул дверь и в сердцах стукнул по ней кулаком.

– Что ты с ней сделал, Дэвид? Я только хотел достать кое-какой жратвы из машины.

– Ничего я не делал. – Его голос был таким тихим, что потонул в треске пламени.

Скотт поднялся с ковра и прошел через кухню к двери, которая вела в гараж. «Да, – подумалось Дэвиду. – Скотт знает. Он вычислил это».

Мелани продолжала, как ведьма, горбиться над картой, демонстрируя тем самым свое непоколебимое намерение ее защищать. Она не могла успокоиться даже после того, как убедилась, что Дэвид отошел от нее в дальний угол. Тот сидел в стороне от всех. Его щека все еще ныла, хотя кровь больше не просачивалась сквозь повязку.

Скотт рванул дверь гаража, но и та была заперта. Тогда бросился к двери во внутренний дворик, но и она была снаружи закрыта на щеколду.

– Игра не выпустит тебя отсюда, пока мы ее не закончим, – сказал Дэвид. Он чувствовал себя усталым и разбитым, злым на Игру и на своих товарищей.

– Мы заперты! – наконец объявил Скотт. Тэйрон казался удивленным, но совершенно не испуганным.

– Но как все двери могут быть закрыты? Мы же все сидели здесь внутри и никуда не выходили.

Скотт подошел к телефону и поднял трубку. Некоторое время он колебался, словно боясь поднести ее к уху.

– Линия не работает, – сказал Дэвид. Скотт несколько раз нажал рычаг и тряхнул трубку, после чего снова поднес ее к уху. Он не смел положить ее на место. Его глаза расширились.

– Тэйрон, – предложил он, – почему бы тебе не включить телевизор?

– Зачем? Разве мы не вернемся к Игре?

– Слушай, включи телевизор!

Тэйрон пожал плечами и прошел по гостиной. Он взял пульт и, отступив назад, нажал кнопку. Телевизор загудел и начал работать, однако приема не было. Через мгновение на экране появилось пятно, представляющее собой тест-таблицу в виде четкого гексагона.

– Это уже черт знает что! – прошептал Тэйрон. Мелани глянула на экран, но затем снова уткнулась в карту.

– А чего бы ты хотел? – спросил Дэвид. – Выруби его, Тэйрон.

Вместо этого Тэйрон стал включать один за другим все каналы, но на каждом из них появлялась одинаковая тест-таблица.

Правда, на последнем канале эта таблица неожиданно стала преобразовываться. В итоге на экране появился смутный силуэт какого-то юноши, словно сигнал шел откуда-то издалека. Даже через все шумовые помехи Дэвиду удалось разобрать слова: «Где я? Отпустите меня назад! Неужели это все реально?»

Мелани сорвалась со своего места и ринулась к телевизору, но остановилась на полпути, словно боясь до него дотронуться.

– О нет! – прошептала она.

– Ты и есть Ведущая? – сказал призрак и исчез, оставив только разноцветный «снег».

Скотт снова приложил к уху телефонную трубку и прислушался. Его глаза так выпучились, что едва не выскочили на лоб. «Мой бог, это же опять Леллин, приставучий гад!» – Скотт шлепнул телефонную трубку на рычаг и вытащил шнур из розетки.

Затем он выхватил у Тэйрона пульт и с силой нажал кнопку выключателя.

Дэвид прикрыл глаза и попытался вспомнить, когда он был независим от Игры. Как уезжал на лето к матери, отсрочив таким образом свои еженедельные приключения. Она часто играла с ним в карты или в крибедж. Он вспомнил, как проводил время с отцом на пляже, гуляя по городу или скучая в одиночестве на его деловых пикниках.

Его отец хотел бы видеть его типичным американским мальчиком, настаивая на том, чтобы Дэвид играл в футбол или бейсбол или хотя бы просто гонял мяч.