* * *

Осталось несколько кварталов до пекарни. Я оборачивалась на каждый малейший шорох, страшась того, чтобы, не дай боже, не столкнуться с бандой смотрителей. Но своими мыслями, я сама призвала к себе беду. Как говорится, то, чего боишься, сбывается.

За долю секунды до того, как на меня полетел водопад из помоев, выплеснутый с верхнего этажа пятиэтажной фавелы, я всё же успела отскочить в сторону. Заприметив случайного прохожего, невольно попавшего под раздачу, проститутка с ведром, чьи ярко выкрашенные волосы были нашпигованы бигуди, выругалась мне вслед так грязно и грубо, словно это я её шлаком окатила, а не она меня. Похоже, в этом районе не было системы канализации. И туалетов, соответственно, тоже. Поэтому рабы испражнялись прямо на улице, просто выплёскивая содержимое «унитазов» на проходящий мимо сброд.

Трущобы делились на «зоны»: низшую, среднюю и премиум класса. Мы жили на границе низшего и среднего сектора, в бетонном бараке без окон, с одной комнатой. Отец собирался добиться нашего перевода в фавелы, в «средний класс», где я, собственно, в данный момент и находилась, двигаясь в сторону пекарни, но ему не хватало выдержки. Он сдался. И отдался зависимости, так и не осуществив обещанное, потому что он оказался жалким трусом и слабаком. Но самыми «элитными» апартаментами считались многоэтажки класса «люкс» в секторе «один», где было чисто, уютно и относительно безопасно. Проживали там в основном рабочие, которые с утра до ночи потели на ювелирных фабриках, или же «элитные шлюхи».

Эта зона надёжно охранялась. Допуск осуществлялся по специальным пропускам. Господин Дамир внимательно следил за здоровьем рабочих «класса люкс», остерегаясь какой-либо заразы, которую носил в себе каждый второй «гражданин трущоб». Главный ублюдок внимательно следил за санитарной обстановкой на заводах (в особенности за обстановкой на пищевых блоках) и не допускал к работе сброд из «низшего класса», чтобы избежать угроз не только своему здоровью, но и здоровью своих уважаемых клиентов. Поэтому перед началом рабочего дня каждый из невольников проходил предварительный медосмотр с дезинфекцией.

* * *

Показав средний палец шалаве с бигуди, я со всех ног бросилась наутёк, петляя между темными переулками, пока не выскочила на дорогу. Как вдруг…

Яркий свет фар резко ударил в глаза, ослепив меня до потери ориентации, так неожиданно, что я даже не сразу ощутила острую боль в животе, когда налетела на нечто холодное, скользкое, и как камень твёрдое.

На улице моросил мелкий дождь. И от этой «фантастической» погоды я, кажется, ослепла. Поэтому и не увидела чертов автомобиль, что выскочил мне навстречу и едва не превратил моё тело в лепешку. В висках противно пульсировало, мышцы ломило от кошмарной боли, а в живот будто воткнули острый кинжал, который медленно и мучительно прокручивали там изнутри.

Прежде, чем я успела осознать, что лежу на капоте огромного, бронированного внедорожника, меня резко схватили за шиворот и грубо швырнули обратно на асфальт. Во время падения кепка слетела с головы, а тёмно-каштановые волосы хаотично разметались по разбитой