– Как самочувствие, Антон? – окликнул меня кто-то.

    – А? Кто это?

    – Это я, Вячеслав.

    – Трошин?

    – Да.

    – Слав, не в службу, а в дружбу водички не принесёшь? Пить хочется, аж жуть!

    Пока Бухгалтер ходил за водой, я сделал все свои дела и вернулся к спальному месту. Тут и Трошин водички принёс. Выхлебав котелок холодной, вкуснейшей воды, я ощутил жуткий голод.

    – Слав, а пожрать ничего нет? Трошин хлопнул себя по лбу:

    – Тебе же две порции оставили! Сейчас принесу, посиди пока.

    Не знаю, с голодухи это было или как, но холодная пшённая каша с тушёнкой показалась мне фантастически вкусной.

    – Ты как себя чувствуешь? – ещё раз спросил Трошин, когда я, отставив в сторону котелок, блаженно вытянулся на «пенке».

    – Сейчас – очень хорошо! – честно ответил я.

    – А я уже волноваться начал. Ты же за всю дорогу ни слова про ногу свою не сказал…

    – Да не до того как-то было. На нервах всю дорогу… Сам понимаешь.

    – Я и говорю – дурак я, что не заметил. Надо было тебя подменить… Мы закурили.

    – Антон, а что мы дальше делать собираемся?

    – В каком смысле?

    – Понимаешь, я, пока мы ехали, подумал – а ведь всё что вы, или, вернее, мы сделали пока – это не более чем импровизация. Я поперхнулся табачным дымом.

    – То есть?

    – Ну, у вас нет оружия и взрывчатки, и, главное, нет связи.

    – Ты думай, что говоришь! – «Интересно, а если ему правду сказать – поверит или нет? Нет, не буду пока». А в слух я продолжил: – Понимаешь, Слава, нас в такой спешке забрасывали и всё, кроме секретных и специальных средств, мы должны были получить в Минске. Но, никто не ожидал, что немцы так быстро кольцо замкнут, так что мы прилетели в Минск, а из него уже прорывались самостоятельно. И контакты наши на республиканский УНГБ были нацелены. Я имею в виду – обеспечение и поддержка.

    – Понятно. А что мы на одном месте кружим?

    – Поясни, что ты имеешь в виду?

    – Ну, я же не дурак, и карту читать умею. Мы около Минска крутимся, хотя могли бы без проблем уйти на север, а потом вернуться. У нас какой-то объект тут?

    – Если честно, то да. Гиммлер.

    – Кто? – не понял Вячеслав.

    – Генрих Гиммлер. Рейхсфюрер СС.

    – Кто? – казалось, что глаза Трошина могут выскочить из орбит, так широко он их раскрыл от удивления.

    – А ты думал, на что такая группа, как наша, нацелена может быть? На подрыв деревянных мостиков?

    Бывший майор явно охренел от нашей скромности – около минуты он беззвучно шевелил губами, не решаясь ничего не сказать. Потом, собрав волю в кулак, спросил:

    – А с вами можно?

    – А ты – и так с нами. Но, должен тебе сказать – в плен ты теперь права попадать не имеешь. Уж извини.

    – Да я понимаю, не маленький…

    – Товарищ старший лейтенант, – обратился Трошин ко мне.