– Товарищ… – он замялся.

    – Старший лейтенант госбезопасности. – Помог я ему. Брови у сержанта взлетели вверх, а рот слегка приоткрылся.

    – Тов-варищ старший лейтенант…

    – Потом, сержант, потом. Пока давайте быстро к воротам – и покараульте там. А то, не ровён час, ещё немцы на стрельбу подтянутся. Да, и приклад у автомата откиньте – так стрелять удобнее.

    Увидев, что бойцы уже усадили лейтенанта в коляску, я подозвал их к себе.

    – Так, вот оружие для вас, – сказал я, протягивая МП, тому, у которого была обожжена шея. – И, давайте вместе с этим кулацким подручным – я кивнул в сторону Семёна, молча стоявшего чуть в стороне, – за продуктами. Тащите всё, что найдёте.

    – А мне оружие дадите? – спросил тот, что с подбитым глазом.

    – У хозяина нашего двустволку возьмите. Патроны – в карманах, скорее всего. Как возьмёте – идите на помощь к товарищу сержанту. Ясно?

    – Да, разрешите выполнять!

    – Выполняйте.

    Мне хотелось, конечно, покопаться в барахле загадочного куркуля, но времени было мало, а проблем – много. Поэтому я не поддался жажде наживы, а пошёл пообщаться с «коллегой». Тот сидел в коляске, и вид имел крайне бледный.

    – Ну что, товарищ лейтенант, как самочувствие?

    – Гад этот, по голове врезал. Кулаком. Блевать хочу – сил нет.

    – Ну, так блюйте себе на здоровье. Только постарайтесь коляску не запачкать, – миролюбиво сказал я, протягивая ему кобуру с «тридцатьвосьмым» «Вальтером», снятую мной с тела одного из немцев.

    Лейтенант вцепился в кобуру, как утопающий в верёвку с берега. Потом поднял на меня глаза.

    – А вы кто на самом деле, товарищ Василий?

    – Боюсь, что на рассказ об этом у нас совершенно нет времени, лейтенант. – Сказал я и пошёл к дому, из которого как раз выходили, волоча объёмистые мешки, «палёный» и Семён.

    – Там ещё чего осталось? – спросил я у «палёного».

    – Да, ещё один мешок собрали. В горнице на столе стоит. Я повернулся к Семёну:

    – Ну а ты, подкулачник («и откуда только слово это вспомнилось»), жить хочешь?

    – Та, дядьку.

    – Куда хозяин твой оружие, что у военных забрал, дел?

    – Леворверт у сенцах на палице лежит. А винтари он у дровах захавал.

    Войдя в сени, я действительно нашёл на полке кобуру с ТТ. Там же я нашёл большую шкатулку, в которой обнаружил «свои» часы и небольшую пачку советских денег, больше похожих размером на салфетки «клинекс». Забрав всё это с собой, я заскочил в горницу. Схватив со стола мешок, я уж было собирался покинуть негостеприимный дом, но заметил большую бутыль стоявшую в шкафчике. Действуя по принципу: «Нам теперь всё гоже!», я открыл шкафчик и свернул с бутылки пробку. Керосин! Первой мыслью было шваркнуть бутылку об пол, да и запалить хату, но осторожность взяла верх. Немцы могли не отреагировать на стрельбу, длившуюся буквально пару десятков секунд, а вот на полыхающую хату – скорее всего, отреагируют.

    Выйдя на двор, я окинул взглядом «героическое войско».