Через секунду аппаратура снова резко пикнула, потом разразилась целой очередью панических гудков. График сердечного ритма на дисплее заплясал как бешеный.

В палату вошел охранник с каменным лицом. Ни намека на сочувствие.

— Что здесь происходит? — рявкнул он.

— Мое сердце, — простонал я. — Колотится как сумасшедшее. Кажется, вот-вот взорвется.

Бросив взгляд на монитор, охранник быстро обернулся и бросил напарнику:

— Зови сюда врачей! Срочно! У него сердечный приступ.

Вот в чем заключался мой единственный шанс. Я был нужен им живым, а не мертвым: они хотели выяснить, как это произошло… как я стал самим собой.

В большой силе большая слабость. Это лучшая больница в мире: они не дадут мне умереть.

Мой пульс достиг трехсот ударов в секунду, но я продолжал его учащать. Когда в комнату вбежали санитары, на мониторе были все триста пятьдесят.

Я страдальчески скривил лицо, изображая мучительный приступ, хотя боль была действительно ужасной.

— Не могу… дышать, — простонал я. — Словно слон на груди топчется… Помогите! Пожалуйста!

Глава 24

— Что тут происходит, черт возьми? — гаркнул вошедший доктор. — Вы же следили за ним с центрального пульта. Еще пять минут назад с этим скунсом все было в порядке.

— Откуда мне знать, — пробурчал другой врач. — Я не трачу время на медицину для скунсов. Надо снять с него смирительную рубашку. И отвезти в реанимацию. У него пульс триста шестьдесят!

— Даже не думайте, — вмешался один из охранников. — Нам приказано не выпускать Хэйза Бейкера из палаты. Ни при каких обстоятельствах. Только в мешке для трупов.

— Он вот-вот отдаст Богу душу. Какие вам еще обстоятельства? — возразил доктор. — Объясните это своему боссу — или вам придется объяснять, почему вы его убили. А теперь прочь с дороги. Он сейчас умрет!

Охранник неохотно отступил назад.

Через пару секунд пара мускулистых санитаров уже подвезли ко мне каталку, и меня стали отвязывать от койки.

Раньше я никогда не думал, что смогу причинить вред элиту. Но и элиты никогда не угрожали мне медленной смертью.

Я продолжал разыгрывать роль, но мои мускулы были напряжены и готовы к действию. Как только с меня сняли наручники и смирительную рубашку, я резко выпрямился на койке. Ближайший санитар получил мощный удар в нос — я почувствовал, как тот хрустнул у меня под кулаком. Парень с воем рухнул на пол. Второго я убрал быстрым тычком в шею — не хотел причинять ему сильную боль. Во время этой короткой схватки я старался прикрыться от охранников телами санитаров.

Врачи остолбенели от шока. Я оттолкнул их в сторону и бросился на охранников, которые уже схватились за оружие. К счастью, в палате было полно всякой аппаратуры, в том числе огромных мониторов на тяжелых стойках.

Рванувшись вперед, я оторвал от пола один из них и взмахнул им, как тяжелой палицей. Оба охранника свалились раньше, чем успели выхватить пистолеты и устроить мне «быструю смерть».

По всему зданию уже выли сирена и мигали лампы сигнализации. Я услышал гремевшие в коридоре шаги.

Схватив за шею одного из докторов — того, что не хотел тратить время на медицину для скунсов, — я выставил его перед собой как щит.

— Еще шаг, и я разорву его на части! — крикнул я подбежавшей охране. — Не сомневайтесь, мне это по силам. Я человек, помните?

Я начал пятиться в глубь коридора, в то место, где он делал поворот. Потом перехватил доктора поперек торса и со всех ног бросился бежать. Его тело у меня в руках превратилось в таран, которым я сметал все на своем пути.

Тележки и каталки полетели вверх тормашками, а медсестры с визгом бросились врассыпную, чтобы не попасться мне под ноги.