Наши полевые агенты внедрились в разные сообщества, создали сеть и отчасти взяли под контроль трафик аномальных культур. Теперь мы можем направлять торговые караваны к нужным нам участкам периметра. Иноземцы в этом вопросе вообще пролетают!
— Ты мне, Илюша, не отговорки выдумывай, а результат покажи. Вот когда мы сами будем все эти «атомные желуди» выращивать и экспортировать, а не перекупать у спекулянтов по баснословным ценам, тогда можно и дули иностранным отделам крутить.
— Стараемся, Роман Петрович, пытаемся разгадать эту загадку. Ведь давно уже ясно, что основной поток чистых культур идет из-за границы «грозового фронта». Аведь ходили наши орлы и туда, под «купол», ходили… Те, кто живыми возвращался, докладывали о вечных сумерках, людях-мутантах и атомных пустошах, протянувшихся вглубь, до самого Великого Разлома. Никто не видел там полей, ни снаружи, на поверхности, ни под землей… Никто не видел, а они там есть. Вот как это может быть?
— Слушай, прекращай уже ныть! Все это я и без тебя давно знаю. — Генерал оборвал поток красноречия подчиненного.
Офицеры остановились у следующей шлюзовой камеры. Толстяк заметно оживился и коварно улыбнулся, явно готовясь чем-то удивить начальника. Как только за ними захлопнулась бронированная дверь шлюза, младший по званию стал что-то нашептывать генералу, отчего глаза гостя стали медленно округляться.
— Так что, пока все гоняются за этими «аномальными овощами», мы прощупываем нечто более приоритетное, что может задвинуть все остальное, связанное с Зонами Посещения, на задний план, — добавил толстяк, подойдя к противоположной переборке шлюза.
Следующее помещение оказалось чем-то вроде перекрестка, на котором дежурил целый отряд вооруженных бойцов. Как только охранники увидели вошедших, они вытянулись по стойке «смирно» и поприветствовали их. Но даже получив команду «вольно», бойцы продолжали стоять натянутыми струнками, пока в помещении находился генерал.
— Нам сюда, Роман Петрович. — Пузатый резво подскочил к одной из дверей подземного перекрестка и приложил к сканеру свою пухлую ладонь.
— Доступ разрешен. Добрый день, майор, — прозвучал неживой женский голос электронной системы безопасности бункера.
Еще одни бронированные створки дверей разошлись встороны, пропуская двоих пришедших. В конце длинного коридора за очередной герметичной дверью оказался просторный зал морга. Здесь было гораздо прохладнее, чем в других помещениях, но так же больнично чисто исветло. Сейчас здесь никого не было и препарационные столы тоскливо пустовали в ожидании очередных клиентов.
Майор подошел к одной из холодильных камер, открыл ее дверцу и выдвинул поддон с трупом. На нержавеющей пластине лежало голое тело мужчины лет тридцати — тридцати пяти с огнестрельным ранением в области груди. Густая щетина на лице, грязные слипшиеся волосы, открытый рот и мутные глаза — ничего необычного, труп как труп. Но генерал прищурился и склонился над телом, как будто он знавал этого человека при жизни.
— Этот свеженький, вчера к нам попал, еще не вскрывали. Подождем еще… — начал отчитываться толстяк.
— Погоди, так это же один из «специальных», — прервал подчиненного генерал. — «Омега», кажется. Я его кандидатуру самолично утверждал.
— Он самый, можно Еремею Степановичу звонить, чтобы искал нового кандидата на «Омегу». Вон, Стрелецкого хотя бы! Чем не кандидат? Так глаза по ящику мозолит, сил нет, хр-хрм! — похрюкивая, захихикал майор.
— И за что ты так Влада недолюбливаешь? Он по своему профилю идет… Погоди, ты сказал «свеженький»? Ачто, были еще?
— Неделю назад четыре трупа с интервалом в один день. |