— Не думаю, что это у вас получится, — сказал он. — Во всяком случае без того, что спрятано здесь.

Эспер пытался обрести утраченное самообладание. Минуты ожидания тянулись бесконечно медленно. Затем внизу послышался шум возни.

— У нас есть только сельскохозяйственные орудия, но и у вас — всего лишь эта сабля, — сказал эспер, — Сдаетесь?

Макензи плюнул на пол. Эспер пошел вниз по ступеням.

Через какое-то время появилась первая волна атакующих. Судя по поднятому гаму, их могла быть сотня, но Макензи мог разглядеть лишь не более десяти — пятнадцати человек из первых рядов из-за плавного изгиба лестницы. Это были здоровые дородные крестьяне, подоткнувшие подолы своих синих балахонов и держащие всякий острый садово-огородный инвентарь наперевес с мрачной решимостью. Лестничная площадка была слишком широка для обороны от такого многочисленного противника. Макензи вышел на ступени, где к нему могли подобраться лишь по двое за раз.

Первые напавшие были вооружены парой серпов. Макензи парировал один удар и сделал выпад. Его клинок вошел в плоть и ударился о кость. Кровь побежала ручьем, пугающе яркая даже в здешнем скудном освещении. Человек с диким криком упал на четвереньки. Макензи увернулся от его спутника и подставил под следующий удар серпа свою саблю. От столкновения металла с металлом посыпались искры. Оружие сцепилось между собой. Макензи постепенно был вынужден отводить руку назад, поддаваясь нажиму противника, чье широкое загорелое лицо было прямо перед ним. Он, улучив момент, нанес удар ребром ладони по горлу своего врага. Эспер откинулся назад, увлекая товарищей, стоявших у него за спиной, вниз по лестнице. Прошло какое-то время, прежде чем им удалось восстановить порядок и, перестроив свои ряды, продолжить наступление.

Полковнику удалось увернуться от вил, направленных ему в живот, и перехватить их левой рукой. Резко крутнув их в сторону, он нанес удар саблей по руке, удерживающей их. Его правый бок обожгла острая коса, он увидел собственную кровь, но почти не почувствовал боли. Поверхностная рана, не более… Он размахивал саблей направо и налево. Передние ряды атакующих подались назад, отступив перед грозным сверканием стального клинка.

«О Боже, у меня подгибаются ноги! — промелькнула паническая мысль в голове Макензи, — Мне больше не продержаться и пяти минут!..»

Тут вдруг раздался сигнал горна. Послышался треск выстрелов. Толпа эсперов на лестнице мгновенно застыла. Кто-то закричал.

На нижнем этаже раздался конский топот, и кто-то гаркнул:

— Эй, вы — отставить! Бросайте ваши инструменты и спускайтесь. Пристрелю первого же умника, кто попробует что-нибудь выкинуть!

Макензи стоял задыхаясь, опершись на свою саблю. Он даже не заметил, как толпа эсперов рассосалась.

Когда он наконец почувствовал себя немного лучше, он подошел к небольшому окошку и выглянул на улицу. Кавалеристы запрудили площадь. Пехоты пока не было видно, но она явно приближалась.

Вскоре подоспел Спайер, за которым шли несколько рядовых и сержант из инженерного взвода. Майор поспешил к Макензи.

— С тобой все в порядке, Джимбо? Ты же ранен!

— Царапина… — отмахнулся полковник. Силы возвращались к нему, хотя он не ощущал никакого вкуса победы, только — вкус безмерного одиночества. Рану начало саднить. — Не стоит обращать внимания. Видишь?

— Да, полагаю, жить будешь. Ну ладно, ребята, вскрывайте эту дверь.

Ребята из инженерного взвода разложили свои инструменты и ринулись на штурм замка с решительностью, видимо, наполовину порожденной собственным страхом.

— Как это вам, ребята, удалось появиться так скоро? — спросил Макензи.

— Я с самого начала ожидал неприятностей, — ответил Спайер.