Это только кажется, что жизнь полна экстремальных ситуаций. Того, что мы считаем экстремальными, тяжелыми обстоятельствами в обычной жизни, хватает на первые три года учения, максимум. Через три года куда ни глянь – все в мире просто, и свои ситуации надо искать.
На трансформационном пути экстремальные ситуации тоже находка, потому что если их нет, то нет и шансов. Хотя я утверждал о всеобщей сложности путей, о том, что переход из одной жизни в другую – это трудно, но, говоря о путях воздействия, о медитационных вариантах, нагнетания никакого не ощущал. Когда заговорил о путях «управления ситуацией», в первый раз возникла тема, что это довольно сложный и требующий определенных, достаточно жестких предпосылок вариант. Наверное, следует еще сказать о том, что в трансформационных путях больше всего нагрузки на самостоятельную систему требований к самому себе, то есть первоначальным требованием является требовательность самого человека к себе, и только потом ему можно помочь, можно учиться.
Невозможно инструктору на трансформационном пути сделать, или потребовать, или предложить больше, чем человек требует от самого себя, поэтому заповедь состоит в том, что сначала нужно дать человеку средства для организации хорошей жизни, то есть поместить его в убежище. Дальше, если он еще не успокоился, помочь ему встретиться с самим собой, а тогда уже будет видно, пойдет он по пути или нет.
Сокровенное событие
Учеником становятся не потому, что решают стать учеником. Это какое-то сокровенное событие. Иногда к этому нужно долго-долго готовиться, то есть долго-долго идти, и наконец, ты почувствуешь, что стал учеником; иногда это происходит внезапно, как первая любовь.
Как я своего Учителя встретил. Пригласил он меня к себе, я вошел к нему домой из одного мира, а вышел уже в другой. Все было Другое. То же самое и в то же время Другое. И несмотря на все сложности, трудности, ошибки и прочее, это жило со мной всегда. Это по-разному бывает, очень по-разному, и когда у меня кто-нибудь спрашивает: «Игорь Николаевич! Можно, я буду вашим учеником?», отвечаю: «Да, пожалуйста, можешь – будь. Я буду только счастлив».
С точки зрения реальности никто не может предсказать – вот этот человек пройдет Путь до конца или нет. Вот этот человек будет учеником или нет. Это самое трудное, я этого не могу объяснить иногда даже людям, которые находятся внутри духовной традиции. Они говорят: «Что ты делаешь? Почему ты так со всеми подряд?» – то же самое и Мирзабаю говорили, и Раджнишу.
Почему? Есть люди, которые убеждены, что они могут отличить человека потенциально возможного от человека потенциально невозможного. Они считают, что есть такие критерии. А я считаю, что если бы такие критерии были в реальности, то все бы происходило автоматически, автоматическая расфасовка, никакой работы тогда не надо было бы делать, потому что по этим критериям реальность сама расфасовала бы людей, если бы эти критерии были.
Четко: вот этот человек подходит, а вот этот не подходит. Это принципиально противоречит, на мой взгляд, тому, что есть духовность и духовная реальность, и принципу потенциальной божественности каждого. Это моя позиция, я в нее верю и работаю на нее. Но это не значит, что у всех такая позиция, поэтому я с вами так и разговариваю, за это на меня многие обижаются и даже объявляют своим идейным врагом. Это нормальная жизнь. Вы что думаете, духовная реальность – это рай всеобщего согласия? Это работа. И как во всякой работе, есть разные взгляды, позиции, и каждый убежден, и каждый пытается это реализовать и доказать, что его понимание наиболее верное.
Так что в общем это работа, творческая, интересная, но работа. Если мы говорим, что Бог – это тоже работа такая, так вы должны уже, из этого исходя, понимать точку зрения трансформационных учений на духовность как таковую и на ее смысл. |