Чем она сегодня займется? Взять, что ли, довязать свитер? Полрукава осталось, да воротник, а руки до него уже второй месяц не доходят. А этот свитер под такую погоду очень бы кстати пришелся. Теплый, пушистый, с примесью настоящей ангорки. Да, решено. Ужин и вязание под бормотанье телевизора, который, не отрываясь, смотрит отец. Все боится какие-нибудь важные новости пропустить. Стандартная мужская мания в его возрасте.

Обойдя многочисленные магазинчики, прилепившиеся к выходу из метро, Лена купила коробку конфет с мармеладом для мамы, неисправимой сладкоежки, и пару кило сосисок на утро, чтобы не возиться с завтраком. Представляя, как удивятся домашние ее раннему приходу, за пять минут пролетела все расстояние от станции до дома и, слегка запыхавшись от бега по лестнице в обход вечно не работающих лифтов, вдавила кнопку звонка.

Послышались торопливые семенящие шаги мамы; она на секунду задержалась, посмотрела в глазок, кто пожаловал, и сразу же принялась открывать дверь.

— Привет, мамуль! А я сегодня рано. И завтра, может быть, так же приду, начальство до конца недели на заграничный семинар отправилось. На, держи! Я ж знаю, что ты мармелад с чаем любишь. А что такая грустная? Случилось чего? — осеклась Лена, глядя на скорбное лицо матери.

— Даже и не знаю, как тебе сказать…

— Мама, в чем дело? Ну же?!

— Лена, Миша в аварию попал…

— Что?! Где он? В больнице? Что с ним? Как это произошло?!

— Да нет, дома он, в своей комнате отсиживается.

— А, тогда ерунда, — махнула рукой Лена.

— Да нет, не ерунда. Понимаешь, он на твоей машине в аварию попал.

У Лены перед глазами все померкло. Да что же это такое? У Мишки и прав-то нет! Он настолько обнаглел, что угнал ее машину?!

— Как на моей? Да как он посмел ее трогать! Где эта сволочь, я ему сейчас все глаза выцарапаю! Что он сделал с машиной?

— Леночка, не это главное. Понимаешь, он в иномарку влетел, да еще и нетрезвый при этом был. Нам теперь этому человеку — водителю иномарки — большие деньги отдавать придется.

— Почему это нам? Сам вляпался — пусть сам и отвечает. А то чуть что — так сразу ты за него горой встаешь. Хватит! И что с моей машиной?

— У нее капот помят. Фары разбиты. Крыло одно тоже. И дверь. Не знаю точно, я ее еще не видела.

— Так, где ключи? Схожу в гараж, посмотрю, что этот кретин с нею сделал.

— Лена, Леночка, постой! Ее нет в гараже.

— Еще интереснее! А где же она тогда?

— Миша сказал, ее гаишники на штрафстоянку отвезли. У него же никаких документов на машину не было, вот они ее и забрали.

— На какую еще штрафстоянку!!! Где этот козел?!!

— Лена!

Не раздеваясь и даже не сняв ботинки, Елена ворвалась в комнату брата. Михаил лежал на кровати и курил, пуская вверх кольца сизого дыма, даже голову не повернул в ее сторону.

— Какого черта ты брал мою машину?

Михаил все столь же безучастно продолжал рассматривать потолок.

— Ты меня слышишь или как? Лучше отвечай, или сейчас подавишься своей сигаретой, урод! Я тебе ее в глотку вобью, понял?

— Ой, да остынь ты! Ну, взял, ну, разбил — что из этого трагедию делать?

— Я что-то не помню, чтобы разрешала тебе подходить к моей машине ближе, чем на пять метров!

— Прекрати орать, у меня от твоих воплей уши закладывает. Подумаешь, взял! Тоже мне, велика ценность. Да эта помойка гроши стоит! Нормальные люди с ней и связываться не хотят, а уж брать и подавно.