И что интересно – то дело тоже было связано с серебром.

Она только начала работать на Игуану. А у той к серебру всегда была слабость. Говорили, что Игуана родом с Востока, а там, в серебре толк знали. Словом, надо было Сигме (а было это, дай Бог памяти, – точно, потому и вспомнила, что опять дождь идет, только нынче-то дождь июньский, холодный, а тогда все по закону – холодный дождь в октябре и должен идти, точно октябрь 1994 г.) проникнуть в старый дом на Кутузовском и взять в квартире вдовы одного бывшего советского шишки коллекцию серебряных вещиц.

И одета она, Сигма, была тогда в те же брюки эластичные кубинские и вьетнамскую курташку, которая, конечно же, от дождя не защищала и ветер: сквозь дрэковую ткань, артикул «дружба народов», тоже проникал со страшной силой…

Ее что тогда насторожило… Подъезд круто секли. Во дворе сидели четверо качков, и возле подъезда – двое стояли, вроде как курили. И в подъезде двое сидели на лестничной клетке второго этажа. Газетки читали, Ну, «код». «Код» она знала. Наружку засекла – но страха не было. Она точно знала, не «ее» квартиру стерегут. А кого пасут, – не её дело. И знала, что это не менты. Ну, а с секьюрити банкиров и бандитов ей делить не чего.

Опять же, знала Сигма, что должны быть во дворе и люди Игуаны. Чистильщики. Ну, да, как говорится, дай Бог, чтоб им работы не было. Их дело, в случае чего, саму Сигму убрать. А прикрывать исполнителя от неожиданностей – не их дело. Сам исполнитель все предусмотреть должен. На то он и получает больше всех.

Словом, вот в такой же как сегодня серый дождливый день пошла она на дело. А днем, не ночью потому, что с восьми вечера подъезд на дополнительную охрану ставят. Тут «кодом» не обойдешься. Тут ещё и специальный ключ надо иметь. Сейчас-то во многих подъездах двери так оборудованы. А тогда в новинку было. До вечера – только набор цифр надо знать. А после – звони с автомата хозяйке, чтоб впустила, или специальный ключ прикладывай к пазу возле щитка с цифрами. Мутатень…

Ну, что. Набрала под внимательными взглядами мотавшихся по двору чьих-то секьюрити (точно – не менты и не фээсбешники) нужные цифры, поднялась на лифте на третий этаж. Вычислила – охраняли второй. Крутой какой-то авторитет должно быть купил две квартиры на площадке второго этажа и соединил в одну. Судя по тому, что одна из дверей, выходивших на площадку, была наглухо заделана. И секьюрити сторожили второй выход. Ну, да ей второй этаж без надобности, даже если там все золото мира собрано. Здоровье дороже. А изъятие коллекции серебра ХVIII века из квартиры вдовы бывшего советского начальника, казалось, не должно было стать неразрешимой технический проблемой.

И точно. Вышла из лифта. Тишина. Подошла к двери нужной квартиры. Тихо и там. Отмычкой пошуровала, бесшумно дверь открыла, вошла.

Тихо.

Вошла в тесную прихожую, удивилась – обычно в этих квартирах прихожие – что твой танцевальный зал. Огляделась. Поняла. Хозяева отгородили маленькую прихожую – тамбур, где вдоль стен были встроенные шкафы для верхней одежды, шляп, обуви. А уже из этой тесной прихожей попадаешь во вторую, сплошь, от пола до потолка заставленную книжными стеллажами.

– Культурные.., – то ли с уважением, то ли в осуждение подумала тогда Сигма, скользнув глазами по корешкам книг, с удовлетворением узнав знакомые со школьных уроков литературы имена Фадеева, Горького, Серафимовича, Бабаевского, Симонова…

Мягко ступая (точно помнила, в тот раз была в красных китайских кедах) по потертому ковру, прошла в гостиную. Там было пусто и тихо. Со стен на неё смотрели картины, также знакомые по картинкам в учебниках «Родная речь» – она даже фамилии художников помнила – Айвазовский, Серов, Шишкин, Левитан, Васнецов.