— У вас есть много традиций, но,  думаю, что хотела бы завести еще одну. В ту первую ночь, твои братья должны были предложить меня тебе, Тал. Теперь, я полагаю, я хотела бы, чтобы каждый из моих мужей предложил себя мне.

Тал тихо зарычал, сбросив пиджак и рубашку.

— Хочешь увидеть, что принадлежит тебе, моя королева? Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы твои мужчины показали тебе все, что могут тебе дать?

Они предлагали ей будущее и любовь. Годы радости и счастья. Детей, которые однажды будут править страной так же мудро, как их отцы. Но, да, она определенно хотела их видеть.

— Покажите мне.

Раф стянул брюки со своих поджарых бедер.

— Такая властная маленькая королева.

Кад встал перед ней, предоставляя свое восхитительное тело ее взору. Кад, ее любовник, соблазнитель. Его широкие плечи были расправлены, а член гордо стоял. Он погладил себя, подмигнув ей, все тот же озорник, который приводил все ее чувства в смятение.

— Для тебя, моя жена, моя королева. Это все для тебя.

Раф встал подле своего брата, будучи чуть выше, и каждым дюймом олицетворяя элегантного, сексуального джентльмена. Он был тем, с кем она могла погрузиться в интеллектуальные беседы, провести долгие часы в дружеской дискуссии, прежде чем он, наконец, закончит их диспут, целуя ее до потери сознания. Он провел рукой по своему мускулистому телу.

— Все, что у меня есть – твое.

Талиб опустился коленями на кровать, его член, казалось, точно знал, чего хотел. Он был уже полностью возбужден, указывая прямо на нее, капля жемчужной жидкости показалась на головке. Она посмотрела на свежий шрам на его животе, благодарная за то, что он был жив, чтобы оказаться здесь, рядом с ней.

— Мое королевство, мое тело, мое сердце, моя душа. Это все твое, Пайпер. Все, что тебе нужно сделать, это принять нас.

Техасская девчонка могла отличить хорошую сделку, от плохой. Пайпер стянула с себя рубашку.

— Да. Да. Да. Я так сильно люблю каждого из вас. Пожалуйста, поцелуйте меня.

Они опустились подле нее, и ее одежда, казалось, испарилась в их руках. Прежде, чем она осознала это, девушка оказалась обнаженной, и именно в том месте, где жаждала оказаться — прижатая к их коже своей, окутанная их теплом.

Кад подмял ее под себя, уложив на кровать. Он поцеловал ее, глубоко проникнув языком, прежде чем спуститься к ее шее. Раф сменил его у ее губ, коснувшись ее носа своим, прежде, чем завладеть ее ртом. Его язык скользил по ее языку шелковой лаской, в то время, как его руки передвинули ее тело, и ее наполнил чувственный экстаз.

Ее уносила сладкая волна. Не имело значения, кто именно прикасался к ней, пока они все были вместе. Кто-то, она предположила, что это был Талиб, взял ее за лодыжки и развел ее ноги в стороны, проникая между ними. Наконец, Раф оставил ее рот, и, вместе с Кадом, словно хищные птицы, они двинулись к ее груди, одновременно опустив головы. Она задохнулась, когда они потянули ее за соски, обвивая их языками, прежде, чем каждый втянул горошину в свой рот.

Тал прижался носом к ее кискк. Она почувствовала его стон удовлетворения своей кожей.

— Я так по тебе скучал. По каждому твоему дюйму. Я скучал по твоей улыбке и тому, как ты смеешься. Я скучал по тому, как ты перечишь мне, но, боже, Пайпер, я так чертовски скучал по этому.

Он лизнул ее лоно, медленно скользнув языком, заставляя ее пылать изнутри. Она тонула в каждом из них. Тал всосал ее клитор и нежно прикусил его зубами, прежде, чем полностью накрыть ртом ее киску. Он глубоко трахал ее языком, ясно давая понять, что хотел сделать своим членом.

— Мы должны подготовить ее, братья. – Раф в последний раз потянул сосок, а затем скатился с кровати.

Кад послал ей ленивую улыбку.

— Твоя подготовка будет чистым удовольствием, моя жена.