Губы Слэйда скривились от язвительной ухмылки.

- Мы тоже могли бы дать ему стоп-слово.

- Да пошел ты, Слэйд. Ханна, твой Господин отдал тебе приказ. Почему ты не повинуешься? - спросил Гэвин глубоким и темным голосом.

Слэйд усмехнулся, и Ханна с облегчением вздохнула. У нее были мужчины, именно такие, каких она хотела - они работали вместе и были заодно. Подойдя к столу, она положила свои ладони на поверхность. Изогнувшись, она приподняла свой зад и повернула его в их сторону.

- Так не пойдет, - возразил Слэйд, дернул ее за юбку и отбросил ту в сторону, - так гораздо лучше. Ты хоть представляешь, как сильно я тебя люблю? Иногда я думаю, что моя жизнь по-настоящему началась в тот день, когда я увидел тебя в первый раз.

Ханна повернулась и взглянула на него. Тепло в его глазах заставило ее сердце пропустить удар. Рука Слэйда ласкала, спускаясь вдоль позвоночника вниз, потом он прижался губами и поцеловал ее между лопаток.

- Я думал, что умру, когда увидел, как этот осел направил на тебя пистолет, - вмешался Дэкс; его большие, грубые руки начали ласкать ее бедра. - Я не знаю, что бы я сделал, если бы он причинил тебе боль.

- Думаю, ему было бы очень плохо, брат, - произнес Гэвин, и его рука запуталась в ее волосах. Он придвинулся ближе и прошептал ей на ухо: - Ты сделала то, чего не смог сделать я. Ты сделала нас семьей, любимая. Я обещаю любить тебя до конца своих дней. Я не подведу тебя снова.

Он поцеловал ее в щеку и набросил повязку на глаза. Ханне едва хватило времени, чтобы окунуться в их сладкую преданность перед тем, как это началось. Шлепок.

- Будет не просто, дорогая, - произнес Дэкс, его техасский акцент становился более выраженным, когда он начинал возбуждаться.

- Ты должна нам двадцать пять за неповиновение.

Шлепок. Этот, по ее правой ягодице, был от Слэйда. Слезы скопились в ее глазах, горячие и отчаянные.

- И еще пять за то попытку манипулирования.

Она не показывала, что не старается; она это делала. У нее было все, что она хотела, включая эту порку. Шлепок. Это был самый сильный из всех, и приземлился он прямо между ее ягодицами, отчего расщелина между ее половинками просто пылала.

- Это тебе за метание посуды в мою голову, - взревел Гэвин. - Дьявол, это так хорошо. Она стала такая розовая.

Их пленница почувствовала, как кто-то раздвигает ее ягодицы.

- Где пробка, Ханна? - голос Дэкса был наполнен недовольством.

Она совсем об этом забыла.

- Я вытащила ее, - и не упомянула о том, что она ее просто выбросила.

Все трое мужчин зарычали. Шлепки посыпались один за другим. Она слышала, как они их считали, и где-то после десятого удары стали менее болезненными, и все, что она чувствовала, - это свое тело и его ощущения. Слезы блестели в ее глазах. Несмотря на это, она все равно чувствовала себя хорошо. Боль выпустила не только ее страхи и заботы, которые она похоронила глубоко в себе, но и освободила от некоторого запаса той неуверенности, что до сих пор таилась в ее душе. Здесь она была в безопасности. Она могла доверять своим мужчинам и заново раскрыть себя. По ее попке разлилось тепло. Оно начиналось с острой, жгучей боли, а теперь... переросло во что-то более глубокое, просачиваясь под кожу. Каждый нерв в ее теле ожил, разжигая желание в жилах девушки. Ее грудь, отягощенная зажимами, терлась о прохладный деревянный стол, что лишь только усиливало ее желание, даря новую волну удовольствия. Все внутри нее, казалось, проснулось и стало живым.

- Думаю надо добавить еще двадцать за то, что вытащила пробку, - голос Слэйда вытащил разум Ханны из приятной дымки.

По ее уже болевшей заднице еще раз шлепнули. Боже, как она сможет принять еще двадцать? Они собирались сделать это, и этот факт, словно молоток, пробил удовольствие, которое разлилось между ее ног. Она ахнула, когда большие, мужские руки, наверняка это были руки Слэйда, раздвинули ее ягодицы, и почувствовала холодную смазку на своем анальном отверстии.