Все это было однажды, во времени, и будет всегда, в вечности.

XI

Он же сказал им: закиньте сеть по правую сторону лодки и поймаете.

Они закинули и уже не могли вытащить (сети) от множества рыбы.

Тогда ученик, которого любил Иисус, говорит Петру: это Господь.

Симон же Петр, услышав, что это Господь, опоясался одеждой, ибо он был наг, и бросился в озеро.

Наг, должно быть, потому, что готов соскочить в воду, чтобы освободить от камней влачащуюся по дну сеть, а опоясался одеждой, чтобы явиться Господу в пристойном виде.

Другие же ученики приплыли в лодке (потому что были недалеко от берега, локтей около двухсот), таща сеть с рыбой. Выйдя же на берег, видят разложенный огонь и на нем лежащую рыбу и хлеб.

Все это было однажды, во времени, и будет всегда, в вечности.

«9 апреля 1913 года, – вспоминает один путешественник, искатель следов Господних на Св. Земле, – возвращаясь в лодке из Вифсаиды, мы причалили к берегу, недалеко от Семиключия, где лодочники наши поймали руками две рыбы в тинистой заводи и, пока мы ходили в Капернаум, развели огонь на прибрежных камнях и, дав ему отгореть, испекли рыбу на жаре углей, а когда мы вернулись, предложили нам ее отведать; рыба немного пахла дымом, но была съедобна. Так увидели мы то, о чем вспоминает Иоанн».

Иисус говорит ученикам: принесите рыбу, которую вы теперь поймали.

Эта пойманная рыба, естественная, и та, на огне, чудесная, – соединятся в одну Евхаристию, потому что всякая пища в руках Господних – Евхаристия.

Симон Петр пошел и вытащил на берег сеть, наполненную большими рыбами, которых было сто пятьдесят три; и при таком множестве не прорвалась сеть. (Ио. 24, 6–11).

Чтобы сосчитать до ста пятидесяти трех, какая нужна ясность памяти, и как это непохоже на «бред», «галлюцинацию»!

Число рыб – сто пятьдесят три, – означает, по верному, кажется, толкованию бл. Иеронима, число всех обитающих в мире племен и народов, в единую которые соединятся Церковь Вселенскую.

XII

Иисус говорит им: придите, обедайте. Из учеников же никто не смел спросить Его: «Кто Ты?» – зная, что это Господь.

Знают, но уже не боятся, как тогда, в Сионской горнице, что это не Он, а кто-то другой, – «бесплотный демон», «призрак», phantasma. Страха нет уже, – есть только тихая радость, та же, как в то блаженно-райское утро наступавшего царства Божия. Но этот рай уже вечный; это утро – уже незакатного дня.

Иисус приходит, берет хлеб и дает им; также и рыбу.

…Когда же они обедали, говорит Симону Петру: Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, чем они (Ио. 21, 16), —

больше, чем они все?

Если и все соблазнятся, то не я. (Мк. 14, 29.)

Я душу мою положу за Тебя…

Душу твою за Меня положишь? Не пропоет петух, как отречешься от Меня трижды (Ио. 13, 37), —

мог бы вспомнить Петр.

…И говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя.

Уже на себя не надеется – не смеет сказать просто: «люблю».

Иисус говорит ему: паси агнцев Моих….И еще в другой раз:

Симон Ионин! любишь ли Ты меня? Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя… – Паси овец Моих…И в третий раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр опечалился, что в третий раз спросил его.

Трижды от Него отрекся – трижды от Него услышал:

«Любишь ли ты Меня?» – вот отчего опечалился.

И сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я Тебя люблю.

Иисус говорит ему. паси овец Моих.