Вдруг из засады подпрянул и, гордый победой, воскликнул:

380 «Ты поражен! и моя не напрасно стрела полетела!

Если б в утробу тебе угодил я и душу исторгнул!

Сколько-нибудь отдохнули б от бед обитатели Трои,

Коих страшишь ты, как лев истребительный агнцев блеющих!»

И ему, не робея, Тидид отвечал благородный:

385 «Подлый стрелец, лишь кудрями, гордящийся, дев соглядатай!

Если б противу меня испытал ты оружий открыто,

Лук не помог бы тебе, ни крылатые частые стрелы!

Ты, у меня лишь пяту оцарапавши, столько гордишься;

Мне же ничто! как бы дева ударила или ребенок!

390 Так тупа стрела ничтожного, слабого мужа!

Иначе мчится моя: лишь враждебного тела достигнет,

Острой влетает стрелой, — и пронзенный лежит бездыханен!

И мгновенно вдова его в грусти терзает ланиты,

Дети в дому сиротеют, и сам он, кровавящий землю,

395 Тлеет, и вкруг его тела не жены, а птицы толпятся!»

Так он вещал, — и, к нему приступив, Одиссей копьеборец

Стал впереди; Диомед же, присев, из ноги прободенной

Вырвал стрелу, и по телу жестокая боль пробежала.

Он, в колесницу вскочив, повелел своему браздодержцу

400 Коней к судам устремить мореходным: терзалось в нем сердце.

Тут Одиссей копьеборец покинут один; из ахеян

С ним никто не остался: всех рассеял их ужас.

Он, вздохнув, говорил к своему благородному сердцу:

«Горе! что будет со мною? позор, коль, толпы устрашася,

405 Я убегу; но и горше того, коль толпою постигнут

Буду один я: других аргивян громовержец рассыпал.

Но почто мою душу волнуют подобные думы?

Знаю, что подлый один отступает бесчестно из боя!

Кто на боях благороден душой, без сомнения, должен

410 Храбро стоять, поражают его или он поражает!»

Тою порою, как думы сии обращал он на сердце,

Быстро троянцев ряды приступили к нему щитоносцев

И сомкнулись кругом, меж себя заключая их гибель.

Словно как вепря и быстрые псы, и ловцы молодые

415 Вдруг окружают, а он из дремучего леса выходит

Грозный, в искривленных челюстях белый свой клык изощряя;

Ловчие вкруг нападают; стучит он ужасно зубами,

Гордый зверь; но стоят звероловцы, как он ни грозен, —

Так на любимца богов Одиссея кругом нападали

420 Мужи троянские; он отбивался, и острою пикой

Первого ранил в поверхность плеча Дейопита героя;

После, Фоона и Эннома друг возле друга низринув,

Он Херсидама троянца, когда с колесницы тот прядал,

В чрево блестящим дротом, под щитом его выпуклобляшным,

425 Ранил; во прахе простершись, руками хватает он землю.

Сих он оставил и вслед поразил Гиппасида Харона,

Милого брата рождением славного Сока героя.

В помощь ему устремившися, Сок, небожителю равный,

Быстро и близко предстал и к Лаэртову сыну воскликнул:

430 «Царь Одиссей! неистомный в трудах, неоскудный в коварствах!

Днесь — или ты над двумя Гиппасидами будешь гордиться,

Свергнув мужей таковых и доспех их блестящий похитив,

Или, копьем ты моим ниспроверженный, душу погубишь!»

Рек он — и пикой в размах поразил по щиту Одиссея:

435 Щит светозарный насквозь пробежала могучая пика,

Броню, художеством пышную, быстро пронзила и кожу

Всю отделила от ребр Одиссеевых; но запретила

Меди Паллада Афина касаться утробы героя.

И, познав Одиссей, что стрелой не смертельной постигнут,

440 Мало назад отступил и к Гиппасову сыну воскликнул:

«Нет, злополучный, тебя постигает жестокая гибель!

Ты воспрепятствовал мне с фригиянами ныне сражаться;

Я же тебе предвещаю убийство и черную гибель:

Здесь и теперь же моим копием ты поверженный, славу

445 Даруешь мне, и Аиду, конями гордящимусь, душу!»

Рек он, — и Сок, от него обратившися, в бег устремился;

И ему обращенному пику в хребет углубил он

Между рамен и насквозь через перси широкие выгнал.