Громко богиня вскричав, из объятий бросила сына;

На руки быстро его Аполлон и приял и избавил,

345 Облаком черным покрыв, да какой-либо конник ахейский

Медию персей ему не пронзит и души не исторгнет.

Грозно меж тем на богиню вскричал Диомед воеватель:

«Скройся, Зевесова дочь! удалися от брани и боя.

Или еще не довольно, что слабых ты жен обольщаешь?

350 Если же смеешь и в брань ты мешаться, вперед, я надеюсь,

Ты ужаснешься, когда и название брани услышишь!»

Рек, — и она удаляется смутная, с скорбью глубокой.

Быстро Ирида ее, поддержав, из толпищ выводит

В омраке чувств от страданий; померкло прекрасное тело!

355 Скоро ошуюю брани богиня находит Арея;

Там он сидел; но копье и кони бессмертные были

Мраком одеты; упав на колена, любезного брата

Нежно молила она и просила коней златосбруйных:

«Милый мой брат, помоги мне, дай мне коней с колесницей,

360 Только достигнуть Олимпа, жилища богов безмятежных.

Страшно я мучуся язвою; муж уязвил меня смертный,

Вождь Диомед, который готов и с Зевесом сразиться!»

Так изрекла, — и Арей отдает ей коней златосбруйных.

Входит она в колесницу с глубоким крушением сердца;

365 С нею Ирида взошла и, бразды захвативши в десницу,

Коней стегнула бичом; полетели послушные кони;

Быстро достигнули высей Олимпа, жилища бессмертных.

Там удержала коней ветроногая вестница Зевса

И, отрешив от ярма, предложила амброзию в пищу.

370 Но Киприда стенящая пала к коленам Дионы,

Матери милой, и матерь в объятия дочь заключила,

Нежно ласкала рукой, вопрошала и так говорила:

«Дочь моя милая, кто из бессмертных с тобой дерзновенно

Так поступил, как бы явно какое ты зло сотворила?»

375 Ей, восстенав, отвечала владычица смехов Киприда:

«Ранил меня Диомед, предводитель аргосцев надменный,

Ранил за то, что Энея хотела я вынесть из боя,

Милого сына, который всего мне любезнее в мире.

Ныне уже не троян и ахеян свирепствует битва;

380 Ныне с богами сражаются гордые мужи данаи!»

Ей богиня почтенная вновь говорила Диона:

«Милая дочь, ободрись, претерпи, как ни горестно сердцу.

Много уже от людей, на Олимпе живущие боги,

Мы пострадали, взаимно друг другу беды устрояя.

385 Так пострадал и Арей, как его Эфиальтес и Отос,

Два Алоида огромные, страшною цепью сковали:

Скован, тринадцать он месяцев в медной темнице томился.

Верно бы там и погибнул Арей, ненасытимый бранью,

Если бы мачеха их, Эрибея прекрасная, тайно

390 Гермесу не дала вести: Гермес Арея похитил,

Силы лишенного: страшные цепи его одолели.

Гера подобно страдала, как сын Амфитриона мощный

В перси ее поразил треконечною горькой стрелою.

Лютая боль безотрадная Геру богиню терзала!

395 Сам Айдес, меж богами, ужасный, страдал от пернатой.

Тот же погибельный муж, громовержцева отрасль, Айдеса,

Ранив у врат подле мертвых, в страдания горькие ввергнул.

Он в Эгиохов дом, на Олимп высокий вознесся,

Сердцем печален, болезнью терзаем; стрела роковая

400 В мощном Айдесовом раме стояла и мучила душу,

Бога Пеан врачевством, утоляющим боли, осыпав,

Скоро его исцелил, не для смертной рожденного жизни.

Дерзкий, неистовый! он не страшась совершал злодеянья:

Луком богов оскорблял, на Олимпе великом живущих!

405 Но на тебя Диомеда воздвигла Паллада Афина.

Муж безрассудный! не ведает сын дерзновенный Тидеев:

Кто на богов ополчается, тот не живет долголетен;

Дети отцом его, на колени садяся, не кличут

В дом свой пришедшего с подвигов мужеубийственной брани.