Паки глаголю я вам (и глаголы б мои совершились):

455 Вы на своей колеснице, моим пораженные громом,

Вспять никогда не пришли б на Олимп, обитель бессмертных!»

Так он вещал; негодуя, вздохнули Афина и Гера:

Вместе сидели они и троянам беды совещали.

Но Афина смолчала, не молвила, гневная, слова

460 Зевсу отцу; а ее волновала свирепая злоба.

Гера же гнева в груди не сдержала, воскликнула к Зевсу:

«Мрачный Кронион! какие слова ты, жестокий, вещаешь?

Ведаем мы совершенно, что сила твоя необорна;

Но милосердуем мы об ахеянах, доблестных воях,

465 Кои, судьбу их жестокую скоро исполнив, погибнут!

Обе, однако, от брани воздержимся, если велишь ты;

Мы лишь советы внушим аргивянам, да храбрые мужи

В Трое погибнут не все под твоим сокрушительным гневом».

К ней обратясь, возгласил воздымающий тучи Кронион:

470 «Завтра с Денницею ты, волоокая, грозная Гера,

Можешь, коль хочешь, увидеть, как будет Кронид многомощный

Боле еще истреблять ополчение храбрых данаев:

Ибо от брани руки не спокоит стремительный Гектор

Прежде, пока при судах не воспрянет Пелид быстроногий,

475 В день, как уже пред кормами их воинства будут сражаться,

В страшной столпясь тесноте, вкруг Патроклова мертвого тела.

Так суждено! и пылающий гнев твой в ничто я вменяю!

Если бы даже ты в гневе дошла до последних пределов

Суши и моря, туда, где Япет и Крон заточенный,

480 Сидя, ни ветром, ни светом высокоходящего солнца

Ввек насладиться не могут; кругом их Тартар глубокий!

Если б, вещаю тебе, и туда ты, скитаясь, достигла,

Гнев твой вменю ни во что, невзирая на всю твою наглость!»

Рек, — и умолкла пред Зевсом лилейнораменная Гера.

485 Пал между тем в Океан лучезарный пламенник солнца,

Черную ночь навлекая на многоплодящую землю.

День сокрылся противу желаний троян; но ахейцам

Сладкая, всем вожделенная, мрачная ночь наступила.

В войске троянском совет сотворил блистательный Гектор,

490 Вдаль от ахейских судов, к реке отошедши пучинной,

В чистое поле, где место от трупов свободное было.

Там, сошедшие с коней, трояне слушали слово.

Гектор его говорил им великий; в деснице держал он

Пику в одиннадцать локтей; далеко на пике сияло

495 Медное жало ее и кольцо вкруг него золотое.

Он, опираясь на пику, вещал им крылатые речи:

«Слух преклоните, трояне, дардане и рати союзных!

Я уповал, что в сей день, истребив и суда и ахеян,

Мы, торжествуя, обратно в святый Илион возвратимся:

500 Прежде настигнула тьма; и единая тьма сохранила

Рать аргивян и суда их на береге шумного моря.

Други, и мы покоримся настигнувшей сумрачной ночи;

Вечерю здесь учредим. Ратоборцы, коней пышногривых

Всех вы от ярм отрешивши, задайте обильно им корму;

505 Сами скорее из града волов и упитанных агниц

К вечере в стан пригоните; вина животворного, хлебов

Нам из домов принесите; и после совлечь поспешайте

Множество леса, да целую ночь, до Зари светоносной,

Окрест огни здесь пылают и зарево к небу восходит;

510 Ради того, чтоб во тьме кудреглавые мужи ахейцы

В дом не решились бежать по широким хребтам Геллеспонта

Или дабы на суда не взошли безопасно и мирно.

Нет, пускай не один и в отечестве рану врачует,

Раненный острым копьем иль крылатой стрелою троянской,

515 Скачущий в судно данаец; и пусть ужаснутся народы

Слезную брань наносить укротителям коней троянам!

Вестники Зевсу любезные, вы объявите, да в граде

Бодрые отроки все и от лет обеленные старцы

Трою святую кругом стерегут с богосозданных башен;

520 Жены ж, слабейшие силами, каждая в собственном доме,

Яркий огонь да разводят, и крепкая стража да будет:

В град не ворвался б враждебный отряд при отсутствии воинств.