– Роквеки, – вполголоса промолвил Орфу, который, видимо, глядел в ту же сторону. – Их тут несколько миллиардов по всему Поясу.

– И что, эта раса действительно так враждебна, как говорят? – поинтересовался европеец. Впрочем, он сразу пожалел о своих словах: еще сочтут за паникера.

– Не знаю. Похоже на то. Роквеки избрали более воинственный путь развития, чем мы. По слухам, они боятся и открыто ненавидят постлюдей, а нас, моравеков, просто не выносят. Корос III мог бы порассказать, насколько правдивы легенды об их жестокости.

– Корос? А он-то откуда?..

– Это известно немногим, но шестьдесят земных лет назад он возглавлял экспедицию, отправленную в эти края Консорциумом Пяти Лун и Астигом-Че. В полете принимали участие десять моравеков. Вернулось только четверо.

Капитан «Смуглой леди» задумался. Он впервые пожалел, что не изучал разные виды оружия. Если этим существам придет на ум уничтожить чужой корабль, хватит ли у них мощи? Нет, навряд ли. Даже реактивной ракете не под силу достать мишень, которая движется со скоростью 0,193 световых.

– Так что за три безуспешных способа разрешить загадку жизни предлагает Пруст? – спросил он товарища.

Краб-исполин прочистил виртуальное горло.

– Во-первых, носы героев почуяли увлекательный аромат благородства, дворянства, знатных титулов и наследных привилегий. Рассказчик Марсель следует по этой дороге две тысячи с лишним страниц. Во всяком случае, он искренне верит, что высшая форма аристократии – это аристократия духа. Однако чистый и ровный путь заводит его в тупик.

– Обыкновенный снобизм, – хмыкнул Манмут.

– Обыкновенный?! – Раскатистый голос Орфу все сильнее оживлялся на личном луче. – Если хочешь знать, Пруст усматривал в снобизме силу, скрепляющую общество – любое общество, в какие угодно времена – воедино. И вот он изучает в книге всевозможные уровни и проявления этого феномена, какие только можно вообразить. Автор не устает открывать новые и новые лики снобизма…

– Зато я устал, – буркнул собеседник, надеясь, что его искренность не слишком обидит товарища.

Рокочущий дозвуковой хохот, сотрясший линию, успокоил его.

– Каков же второй способ познать тайну жизни? – спросил европеец.

– Любовь.

– Как? – Манмут растерялся. Более трех тысяч страниц книги затрагивали и эту тему, но всегда с горьковатым привкусом… безысходности, что ли?

– Любовь, – прогрохотал моравек с Ио. – Сентиментальная влюбленность и плотская похоть.

– Ты имеешь в виду… нежное чувство Марселя и – теперь-то я понимаю – Свана к семье, к бабушке?

– Нет, дружище. Теплую привязанность к знакомым вещам.