Большой опыт в алхимии позволил распознать составляющие: кость стража ужаса, растертая в ступке пестиком из драконьей кости; высушенная кровь гончей Скверны; очищенная эссенция скверноцвета и еще тысяча других – подобранных и соединенных особым образом, чтобы открыть нужные части разума и освободить дух чародея.

Древняя жажда, пробудившись, призывала окунуться в эту злую энергию. Кожу покалывало, волосы на голове встали дыбом, язык распух. Сила наполняла Предателя, и он ощущал себя богом – казалось, стоит чего-то пожелать, и оно сбудется.

На мгновение Иллидан позволил силе задержаться, насладился моментом, когда он встал на грани. Последним моментом спокойствия. Потом все изменится.

Медленно, аккуратно, точно поднося скальпель к крылу бабочки, Иллидан произнес оставшуюся часть заклинания. Дух отделился от тела, и Предатель ощутил небывалую легкость. Взглянув на зависшее внизу тело, пустой сосуд, он испытал мгновение страха, головокружение.

Дух его был уязвим, и если с ним что случится, Иллидан умрет. С оболочкой его связывала тонкая, едва заметная серебристая нить. Если она оборвется, дух навсегда рассоединится с телом.

Сердце больше не билось, не текла по венам кровь, не врывался в легкие воздух. Не ощущал Иллидан и тяжести плоти, костей.

Иллидан умел заглядывать в Круговерть Пустоты с тех самых пор, как Саргерас лишил его глаз, когда он еще только примкнул к Легиону. Ушли века, прежде чем он понял истинную силу этой способности. Десятки лет его терзали кошмары, доводя до грани безумия, заставляя с криком просыпаться по ночам. В темнице это стало одной из самых жутких пыток.

Вряд ли кто-то еще сумеет выдержать то же, что пережил, подчиняя новообретенную силу своей воле, Иллидан. Тот, кто не владеет чародейством так, как владеет он, просто неспособен на это.

Но иначе было никак: Иллидан обрел способность посылать душу в Круговерть Пустоты и Великую потустороннюю тьму, видеть иные миры, иные Вселенные. Так он сумел разгадать жуткие планы и цели Пылающего Легиона. Теперь, дабы достичь конечной цели, ему нужно было проникнуть еще дальше, углубиться в бездну.

Вокруг, захваченная огромным узором, бушевала энергия Скверны. Иллидан присматривался к ее токам – к карте и ключу одновременно. С их помощью он проникнет куда ему нужно.

Прежде он и не замечал, как телесные ощущения помогают управляться с потоками Скверны, и теперь работа продвигалась медленней. Трение о воздух не сковывало движений, слова слетали с губ без усилий. Энергия, подчиняясь воле Предателя, лениво закручивалась, а он придавал ей форму, направляя изгибами магического узора, подталкивая к крохотной бреши в созданной им же обороне. Как ручеек на дне ущелья, заклинание просочилось в небольшое отверстие, разрывая саму ткань реальности.

Иллидан сосредоточил внимание на этой прорехе. Если по ту сторону ждет нечто враждебное, оно атакует сразу, как только проход сделается достаточно широким. Уязвимый в бестелесной форме, лишенный части силы, Иллидан отчаянно надеялся на лучшее. Он не мог позволить себе отвлекаться и тратить время и силы на отражение атаки.

Когда ничего не произошло, Иллидан позволил потоку энергии увлечь себя в проход между мирами, в Круговерть Пустоты. Она возникла, приняв его в себя, в мгновение ока.

Воспринималось это место всеми по-разному, каждый странник видел ее как-то иначе – все зависело от обстоятельств и настроя. Иллидан увидел вокруг безвоздушную пустоту и мириады мерцающих звезд. Далеко-далеко внизу сиял мир, откуда он прибыл. След призванной энергии змеился сквозь бездну, уводя в бесконечность. Он обозначал сетку силы, что связывала ведущие в Запределье порталы Пылающего Легиона.

Усилием воли Иллидан послал себя вперед: быстрый и легкий, как сама мысль, он летел, пока не достиг первого портала.