— Наверняка антисемит, да и я тоже! Для меня на первом месте солдаты, а потом уж еврея, точно так же как для тебя на первом месте солдаты, а уж потом неевреи!

— Если подумать, то ты прав.

— Что ты будешь делать... вечером?

— Держаться поближе, а может быть, даже буду в Белом доме. После того как все произойдет, мне надо будет быстро и решительно взять все в свои руки.

— А это произойдет именно там?

— А где же еще?.. Думаю, нам надо оставить эту тему.

— И я так считаю. Желаю удачного дня, Жеребец.

— Шалом, Мустанг. — Генерал Майерз, председатель Объединенного комитета начальников штабов, положил трубку.

Эйнджел Кейпел появилась из выхода № 17 аэровокзала в сопровождении толпы пассажиров и журналистов, шумно задававших свои вопросы. Заметив среди встречающих младшего барона и его тетушку, Эйнджел попросила служащего аэропорта отвести их в отдельную комнату.

— Извини меня, Паоло, — сказала она, — тебе, наверное, неприятна вся эта бестолковая суета.

— Они все любят тебя. Как же мне может это не нравиться?

— А вот мне не нравится. Меня единственно утешает, что через месяц после завершения телесериала все уже позабудут обо мне.

— Никогда.

Бажарат оборвала их разговор, протянув Эйнджел запечатанный конверт.

— Отец Данте Паоло не хочет, чтобы он прочитал содержащиеся здесь инструкции раньше завтрашнего утра.

— Почему?

— Ничего не могу вам на это ответить, потому что сама не знаю, Анджелина. У моего брата свои причуды, и я не задаю ему вопросов. Знаю только, что я буду очень занята делами, а Данте Паоло сказал мне, что хочет завтра утром отправиться в Нью-Йорк, чтобы побыть с вами и вашей семьей.

— Разумеется, если ты позволишь, Эйнджел, — испуганно добавил Николо.

— Позволю? Боже праведный, это будет грандиозно! У нас есть домик на озере в Коннектикуте, и мы сможем все вместе отправиться туда на уик-энд. Благородный юноша, ты увидишь актрису, которая умеет готовить!

Открылась дверь, и появился служащий аэропорта, который проводил их в эту комнату.

— Мисс Кейпел, мы связались с вашей студией и все уладили. Отсюда в Нью-Йорк вы полетите на частном реактивном самолете. Гораздо удобнее, публика будет меньше докучать вам.

— Внимание публики не утомляет меня. Ведь это мои зрители.

— Но они покидают свои места и толпятся в проходах во время полета.

— О, я понимаю. Значит, их поведение доставляет больше неприятностей вам, а не мне.

— Мы должны обеспечивать безопасность пассажиров в полете, мисс Кейпел.

— Тут я не могу с вами спорить, сэр.

— Большое спасибо. Если не возражаете, то самолет мог бы вылететь прямо сейчас. Эйнджел повернулась к Николо:

— Эй, благородный юноша, можешь поцеловать меня на прощание, если хочешь. Здесь нет ни фотографов, ни моего отца.

— Спасибо, Эйнджел. — Смущенный Николо нежно поцеловал ее, и юная телезвезда вышла из комнаты в сопровождении служащего аэропорта, унося с собой толстый коричневый конверт с двадцатью четырьмя тысячами долларов.

— Вы взяли его? — спросил Хоторн по телефону. — Черт побери, прошло уже почти три часа, а от вас ни слуху ни духу?

— А у меня никаких вестей от двух израильтян, которые привезли важную информацию, что гораздо больше беспокоит меня, коммандер, — ответил госсекретарь Палиссер, с трудом сдерживая гнев.

— А как насчет Майерза?

— Он под наблюдением.