— Это угроза? — Ведьма приподняла брови.

— Предсказание, — холодно усмехнулся Харам. — Я, знаешь ли, тоже иногда могу видеть чье-то будущее. И твое мне видится в самых черных тонах. Поэтому лучше возьми деньги и назови мне его имя. Не искушай судьбу.

— Неужели ты всерьез считаешь, что можешь меня испугать? — поинтересовалась ведьма. — Если это так, то ты глупее, чем я думала. Открыть тебе маленький секрет?

С первой минуты встречи сознание Ундины было надежно защищено от возможного зондирования. Но теперь завеса приподнялась, Харам уловил блок какой-то информации. Прислушался к нему, осознал его суть. И помрачнел еще больше.

— Понятно… — тихо сказал он. — Ты научилась менять тела. Если я убью тебя, ты просто займешь тело какой-нибудь молоденькой глупышки. Той же Раи, например.

— Вот именно, — согласилась Ундина. — Хотя мне и не хотелось бы пока этого делать — меня знают такой, какая я есть. Поменяв тело, мне придется заново обзаводиться клиентурой, а это довольно хлопотно.

— Помоги мне, Ундина! — вновь попросил Харам. — Пожалуйста. Мне надо знать, кто этот человек, я должен его найти!

— Искать его тебе совсем не обязательно, в самые ближайшие дни он найдет тебя сам. Что касается имени, то ты его знаешь. Вы с ним очень давние приятели.

— Хочешь сказать, что это один из тех, с кем я был когда-то знаком?

— Именно, — кивнула ведьма. — Тебе пора. И не забудь свой конверт.

Давить на нее было бесполезно. Чувствуя неодолимое желание свернуть этой стерве шею, Харам взял конверт, нарочито медленно положил его в карман. Столь же неторопливо поднялся.

— Был рад нашей встрече, — произнес он, стараясь ничем не выдавать своих чувств. — Мы еще увидимся.

— А вот это вряд ли, — усмехнулась гадалка. Харам вздрогнул.

— Что ты хочешь этим сказать? — Он посмотрел ведьме в глаза.

Та тихо рассмеялась.

— Просто я в следующем году собираюсь уехать в Штаты, — доверительно пояснила она. — И очень сомневаюсь в том, что ты приедешь туда меня навестить.

Ее объяснение Харама не удовлетворило — он знал, что прорицательницы очень часто не говорят всей правды. Так и сейчас — ему казалось, что Ундина чего-то недоговаривает.

— Почему ты так со мной поступаешь? — спросил он. — Ты ведь можешь помочь мне!

— Могу, — согласилась гадалка. — Но мне не нравится, как ты со мной разговариваешь. Тебе нужна моя помощь, но в душе ты меня презираешь и с удовольствием свернул бы мне шею — верно?

Харам поджал губы — похоже, эта ведьма сумела-таки уловить его мысли. И все потому, что он разозлился. Злость пробивает в защите огромные дыры — об этом ему говорил еще его учитель.

— Ундина, я такой, какой есть. Если я обидел тебя, прости. Ты можешь презирать меня, ненавидеть. Но скажи мне, дьявол тебя побери, его имя! Я должен его знать, понимаешь?! Должен!

— Вот и знаменитый Харам готов упасть передо мной на колени! — В голосе Ундины звучало удовлетворение. — Ладно, уговорил. Тебе нужно знать его имя? Изволь: этого человека зовут Волох.

Имя, сорвавшееся с губ Ундины, прозвучало для Харама раскатом грома. Он побледнел, отступил на шаг. Тяжело задышал. Невозможно, немыслимо! Этого просто не может быть!

— Но этого не может быть! — процедил он наконец. — Этот человек мертв, понимаешь? Мертв уже три тысячи лет! Я сам, вот этими руками, отрезал ему голову!

— Не знаю, кто там кому и что у вас отрезал, — усмехнулась Ундина, — но я говорю так, как есть.