|
Соблюдая разумную осторожность, Странник подошел к столику и креслам. — Присаживайтесь и составьте, пожалуйста, мне компанию, — сказал человек, сидевший в кресле. У незнакомца было уверенное лицо бывшего партийного функционера с массивным лбом, пересеченным глубокими морщинами, и крупным носом, хорошо подходящим как седло для больших старомодных очков. Внешность вполне увязывалась с солидным вельветовым жилетом поверх фланелевой рубашки и не очень — с приколотым на жилетку значком в форме кроличьей головы, в котором Страннику почудилась эмблема «Плейбоя». Ноги сидящего были укрыты пледом, а рука держала стакан с чаем. — Выпьете чаю? — спросил человек в жилете. — Пожалуй, — согласился Странник и аккуратно присел на край кресла. — Только вначале было бы неплохо познакомиться. — Успеется, — рассудил собеседник и взял со стоявшей рядом с его креслом маленькой жаровни чугунный бочковатый чайник с длинным изогнутым носиком. Тут Странник заметил, что на столике, помимо пустых стаканов, стояли и серебряная вазочка с горкой сахарного песка, и чайное блюдце с нарезанным кружочками лимоном, и лежали две десертные ложечки, потемневшие от времени и с облупившимся по краям мельхиором. Хозяин комнаты наполнил стакан, пододвинул его гостю, и Странник автоматически сыпанул в чай сахара. Повторяя движения собеседника, подул на темную, исходящую паром жидкость и отхлебнул, вытягивая губы, чтобы не обжечься. — Итак, можете задавать вопросы, — улыбнулся краем рта хозяин и оправил плед. Странник помедлил, сгоняя в кучку разбежавшиеся мысли и придирчиво их сортируя по степени глупости. — Наверное, странный вопрос, но что это за место? Человек в жилете пожал плечами. — Моя квартира. Место, где я живу. — Понятно. А вы сами кто? — Пенсионер, можно так сказать. Сквозь толстые стекла очков он смотрел на Странника — доброжелательно, но в то же время как бы слегка свысока. Странник замялся. — А что это у вас за значок? — спросил он первое, что пришло в голову. — Это память, — задумчиво ответил старик. — Память о моем друге. Его звали Мартовский Заяц. — Ага, — сказал Странник. — То есть вашего друга звали Мартовский Заяц, а вы сами, стало быть, Часовщик? — Верно. Странник оглянулся по сторонам. Он ожидал увидеть часы, множество часов — и пузатый будильник на полке буфета, и внушительную колоду красного дерева на полу с оправленным в золото циферблатом и спрятавшимся под стекло маятником, и настенные часы-домик с гирьками и кукушкой, и еще десятки других, тикающих и такающих, звенящих, дребезжащих, тренькающих и звякающих, больших и маленьких, старых и новых, всю эту армию стрелок и циферблатов, которую он почему-то проглядел, садясь в кресло. Но ничего этого не было. — Вот они, — сказал Часовщик и показал на стол. За пустыми стаканами спрятались маленькие часы на подставке в дешевом пластмассовом корпусе. Стрелочные, как им и полагалось. Они показывали половину восьмого. — Одни? — А зачем больше? В этом месте все равно нет времени. — Это как? — удивился Странник. — Если времени нет, то... ничего нет. Ни движения, ни жизни, ничего. Но мы-то с вами разговариваем, двигаемся... — Не понимай буквально, — поморщился старик. — Здешнее время — относительно. |
