Позже известный германский военный и политический деятель генерал пехоты Э. Людендорф так вспоминал об этом: «Для нас протекторат над Грузией был средством независимо от Турции получить доступ к кавказскому сырью и эксплуатации железных дорог, проходящих через Тифлис. Мы не могли в этом отношении довериться Турции. Мы не могли рассчитывать на бакинскую нефть, если не получим ее сами».

Запах нефти, вероятно, настолько вскружил головы немцам, что они не заметили, как Грузия оказалась в их объятиях. Прошло всего несколько месяцев, и на грузинских вождей пролился дождь наград. Наград, о которых не могли мечтать офицеры, гнившие в окопах на Восточном фронте. По ходатайству Ф. Шуленбурга министр иностранных дел А. Чхенкели был награжден высшим военным орденом Германии — Железным крестом. Чуть позже он направил в Берлин представление о награждении другого бывшего заклятого врага Германии, главы правительства Н. Жордании. Всего год назад он, в то время входивший в так называемую группу оборонцев Государственной думы Российской империи, а также И. Церетели, возглавлявший в ней фракцию меньшевиков, и Н. Чхеидзе, руководивший при А. Керенском Петербургским советом, стояли за продолжение войны с Германией до победного конца. Теперь же от их ненависти к немцам не осталось и следа. Они взахлеб пели оду «немецкому порядку и просвещенной власти», а для России других слов, как «варварская», у них не осталось.

Такое вероломство поразило даже повидавшего всякого на своем долгом политическом веку видного большевистского вождя Л. Троцкого. Ошарашенный столь беспардонным поведением грузинских правителей, он писал: «Мы знали этих господ (Жорданию, Чхеидзе, Чхенкели, Церетели. — Авт.) раньше, и притом не как владык независимой демократической Грузии, о которой они сами никогда и не помышляли, а как русских политиков Петербурга и Москвы.

В качестве идеологов буржуазной республики Церетели — Чхеидзе, как и все их единомышленники, непримиримо отстаивали единство и неделимость республики в пределах старой царской империи. Притязания Финляндии на расширение ее автономии, домогательства украинской национальной демократии в области самоуправления встречали со стороны Церетели — Чхеидзе беспощадный отпор…»

И далее: «В качестве министров всероссийского правительства (Керенского. — Авт.) грузинские меньшевики обвинили нас в союзе с германским штабом и через царских следователей предали нас обвинению в государственной измене. Брест-Литовский мир, открывавший германскому империализму «ворота революции», они объявили предательством России. Именно под этим лозунгом они призывали к низвержению большевиков. А когда почва революции слишком нагрелась у них под ногами, они откололи Закавказье от России, затем Грузию от Закавказья и действительно настежь открыли ворота «демократии» перед войсками кайзера с самым низким поклоном, с самыми льстивыми речами».

О том, какова демократия по-грузински, первым узнал на себе народ Абхазии. Как и 150 лет назад, во времена правления царя Ираклия II, меньшевистские вожди Грузии, получив покровительство нового хозяина, занялись захватом соседних территорий.

Глава вторая

Маленький прожорливый хищник

Заполучив себе нового и такого могущественного покровителя, как Германия, 17 июня 1918 года грузинские войска при поддержке немецкого экспедиционного корпуса высадились в порту Сухума, свергли законно избранную власть и оккупировали Абхазию. Непокорных каратели усмиряли пулеметным огнем, плетьми и шашками. Члены Народного совета Абхазии абхазские социал-демократы М.