Петр Катериничев. Иллюзия отраженияДрон – 6
Пролог
Москва, Старая площадь – Это и есть Дрон? – Человек в дорогом костюме, сшитом у портного, каких всего-то в стране было меньше полудюжины, положил фото Олега Дронова на матовую поверхность стола.
– Да. Его еще называют Додо, – ответил ему моложавый мужчина в форме контрадмирала. Просветы на его погонах были голубыми, как у офицера военно-воздушных сил. – Странный псевдоним, – произнес хозяин кабинета. – Редкая птица. – В смысле? – В прямом. – Он служил в вашем ведомстве? – Работал. Это было еще при Союзе. – Не лукавьте, адмирал. Мне подготовили подробное досье. Этот малый оказывался всегда в то самое время в том самом месте, где происходило нечто. – К нам это не имеет никакого отношения. – Вы хотите, чтобы я в это поверил? Адмирал пожал плечами: – Верить можно только в Бога. Все остальное... – Да вы философ. Хотя при такой работе... Когда все знаешь и ничего никому не можешь сказать... Вы не устали от тайн, адмирал? – Никаких тайн. Просто мы ничего не комментируем. Это мировая практика. Или, если угодно, этика. – У людей вашего ведомства есть этика? – насмешливо спросил хозяин кабинета. – Есть. – Бросьте, Евгений Петрович. Этика кончается на уровне капитанов. Ну, может быть, полковников. Это высшее звание для людей вашей профессии, занятых непосредственно делом, а не интригами. На уровне генералов она отсутствует. Знаете, почему? Чтобы стать генералом, мало громить врагов. Нужно еще и уметь сдавать своих. А мы ведь с вами генералы... по положению, нет? Адмирал промолчал. – Кстати, кто этот Дронов по званию? – У него нет звания. – Даже так? – Он никогда и нигде не служил. – А если покопаться? – Ваши порученцы копались. Что-то нашли? – Лет семь назад ходили какие-то слухи... – продолжил хозяин кабинета. – Слухи – вещь упорная. Куда более упорная, чем факты. Надо же и людям власти чем-то тешить свое воображение. – Вы произнесли «люди власти» так, словно хотели сказать «чернь». – Каждый слышит то, что хочет услышать. – Я хочу внятного объяснения: почему вы рекомендовали Дронова? – Вы сказали, что предстоит выполнить неординарную задачу. Дронов способен решать именно такие. – Но в детали мы его посвящать не будем. – Пока вы и меня ни во что не посвятили, господин Ведерин. – Мне привычнее обращение «товарищ». А еще лучше – Сергей Анатольевич. А знаете, чего я никак в толк не возьму, Евгений Петрович? Как вы вообще стали генералом... при таком характере. – Я адмирал. – Бросьте, Вересов. Вас, поди, и на ялике укачивает. – Бывает. – Так как же? «Мохнатых лап» за вами не водится, именитых предков – тоже, с сильными мира сего вы водочку не потребляете... – Я работник хороший. Ведерин откинулся на спинку кресла и искренне рассмеялся: – Забавно. Чем лучше работник, тем хуже характер. Так, кажется, говорят американцы. – Не слышал. Да и Россия – не Америка. – Приятно, что вы это осознаете, Евгений Петрович. Здесь принято выполнять приказы. – Так точно. – Я вам скажу, почему вы мне сливаете этого Дронова... – Слушаю вас внимательно. – Он плохо управляем. А вы ведь управленец, адмирал. |
