Ролли еще неколько секунд помял пакет в руках, потом небрежно сунул в боковой карман пиджака и двинулся с места. Мэйсон зашагал рядом.

— Послушайте, а если что-нибудь случится со мной, — обратился к начальнику службы правосудия Ролли.

— Даю вам слово, с вами ничего не может случится. Ваша безопасность стопроцентная.

Мэйсон пожал руку Ролли, потряс ее и улыбнулся, глядя прямо в глаза, как бы этим взглядом давая понять, что действительно у Ролли в этом деле стопроцентная гарантия.

— Большое спасибо, я вам очень признателен.

Мэйсон развернулся и зашагал к большому черному лимузину, который стоял у края дороги. Он открыл дверцу, забрался в кабину, и машина медленно и плавно двинулась, набирая скорость.

Ролли еще долго стоял на мосту, глядя на темную воду реки.

— Да я, наверное, совсем уже с ума сошел, — недовольный на самого себя, громко проговорил Тэйлор, зло повертел головой, как бы стряхивая наваждение.

* * *

Время, назначенное для операции, наступило. В этот вечер лил сильный дождь.

Возле ресторана, в одном из переулков, стоял фургон Тэйлора. Его такие яркие надписи казалось поблекли в свете фонарей и в струях дождя, смотрелись выцветшими и неброскими.

Возле фургона остановилась большая черная машина. Первым из нее вышел Липтон и, раскрыв зонтик, отворил дверцу возле шофера. Не торопливо и уверенно на тротуар ступил де Франко. Он сжимал в зубах наполовину выкуренную сигару и, прикрывая огонек ладонью, недовольно проговорил:

— Ну и погоду вы выбрали, Липтон, для моей смерти.

Сотрудник ФБР, ни слова не говоря, указал ему рукой на припаркованный возле тротуара фургон. Де Франко не спешил заходить вовнутрь, казалось, он ждал подвоха.

— Вы, Липтон, зайдите первым.

Сотрудник ФБР пожал плечами и, все еще придерживая над мафиози зонтик, распахнул дверь. Из фургона пахнуло сухим, теплым воздухом — запахом клея, резины, лака и краски.

Тэйлор вытаскивал как раз в это время из тумбы гипсовый бюст де Франко, на котором были укреплены все уже подготовленные детали: щитки, накладки, обклеенные искусственной кожей, с уже заряженными в них пиропатронами и капсулами, начиненными краской.

— Садитесь, — бросил через плечо Тэйлор.

Де Франко уселся в кресло и зло проговорил:

— Что, даже не поздороваемся? Ну черт с вами, добрый день.

— Здравствуйте, я вам не скажу. А теперь снимайте рубашку.

Де Франко недовольно скривился, посмотрел на Липтона и как бы пожаловался ему на Тэйлора.

— Он говорит таким тоном, будто и впрямь собрался меня убить.

Де Франко сбросил рубашку, и Тэйлор, заметив на левой стороне его груди большой квадратный шрам, поинтересовался:

— А это что, следы мафиозных разборок?

— Да нет, я же чист, никогда ни в кого не стрелял и в меня стреляют первый раз, — сказал де Франко. — Это след от операции, у меня внутри электростимулятор, больное сердце.

— Что вы говорите? У такого важного человека, при таких деньгах больное сердце? — злорадно сказал Тэйлор.

— За этот электростимулятор и операцию я заплатил пятьдесят тысяч, — сказал де Франко. — И это меня еще называют грабителем. Эти хирурги самые настоящие грабители с большой дороги.

Но Тэйлор, уже почти не слушая де Франко, прикреплял ему ка грудь пластиковый панцирь, который точь-в-точь повторял все формы его тела. Де Франко удовлетворенно постучал себя по новому пластиковому животу, отозвавшемуся глухим звуком.