– Можете меня судить, – все время повторял капитан. – Но я не мог удержать блокпост.

– Никто вас не собирается судить, – говорил начальник разведотдела, седой полковник. – Вспомните еще один момент…

С него выцеживали информацию уже по капельке. Все было важно, каждая деталь. И Ник вникал в детали, впитывая информацию, как губка.

Из рассказа капитана он понял больше, чем изо всех информационных сообщений, справок, сплетен и слухов. Ему стало совершенно ясно, что мятеж был не только заранее спланирован, но и готовился долго с привлечением хороших специалистов. Слишком слаженно и четко у них все прошло. Ощущалась легкая рука мастера.

Еще Ника волновала цель, с которой его пригласили на эту беседу. Вывод напрашивался однозначный – группу готовят к заброске и вводят в курс происходящего на вражеской территории. Притом заброска будет в самое ближайшее время…

Как в воду глядел. К пятнадцати часам следующего дня всю группу вызвали в штаб. Встретил их тот самый лысый здоровенный подполковник, с которым они познакомились на взлетной полосе по прилете в группировку.

– Товарищи офицеры, – поднялся подполковник и вытянулся по струнке.

Спецназовцы поднялись и тоже вытянулись по стойке смирно, не особо рьяно, более вальяжно – положение псов войны обязывает.

В комнату вошел заместитель командующего группировкой генерал-лейтенант Суриков. Цвет лица у него был нездоровый, сам осунувшийся – видимо, со сном и здоровым образом жизни ему в последнее время не особо везло.

– Ну что, орлы, десантники, – не слишком радостно улыбнулся генерал. – Готовьтесь к глубокой заброске…

Он встал перед группой, покачиваясь с носков на каблуки. Обвел всех тяжелым взором. И отчеканил:

– Группа, слушай боевой приказ…

По республике как цунами катились стихийные митинги, в которых ощущалась вовсе не стихийная, а организующая и направляющая сила. В столице Ичкерии городе Грозном с утра до ночи митинговали в поддержку свободы и Парламента, а также высокоуважаемого главы Ичкерии Ибрагима Ахмедханова. В глазах рябило от зеленых повязок, портретов убиенного Президента Тайсумова и здравствующего Ахмедханова. Стоял гул голосов, вырывающийся из тысяч глоток. Вся эта вакханалия сопровождалась салютом из огнестрельного оружия – грохот стоял оглушительный. На «КамАЗ», кузов которого заменял трибуну, один за другим взбирались все новые ораторы, пытавшиеся в мегафон перекричать толпу.

– Смерть тем, кто войдет на нашу святую землю!

– Смерть русским собакам!!!

В поддержку оратора салютовали все согласные с этими утверждениями, а согласны были все.

– Не посрамим нашей славной истории. Горцы били и будут бить завоевателей!

Тут уже сам оратор от избытка чувств из «стечкина» палит в воздух.

– Очистительный огонь джихада, вспыхнувший здесь, разгорится по всей России. По всему миру!!!

И обещания. Обещания. Обещания… Завораживающая картина ближайшего будущего. Единое исламское государство от Черного до Белого моря. Поверженная Россия. Освобождение томящихся под игом иноверцев мусульман и погибель всех неверных. Свобода, свобода, свобода…

Опять грохот очередей…

Под шумок, пока еще робко, началась раздача оружия гражданам, верным идеалам свободного исламского государства, а таких оказалось немало (в основном их привлекали обещанные дивиденды от смены власти да возможность пограбить всласть). Стволы извлекались из схронов, которые не удалось откопать федералам во время двух войн.