|
Через неделю с небольшим после Примирения на крыльце дома №28 появился Тик Ро. Представившись Клему и Понедельнику, он изъявил желание увидеть Маэстро. Дом на Гамут-стрит, обставленный трофеями, добытыми во время последних набегов Клема и Понедельника на окрестные жилища, казался куда более комфортабельным, чем его каморка в Ванаэфе, но нельзя было не почувствовать, насколько хрупок еще этот уют. Хотя трупы гек-а-геков были вынесены и похоронены рядом со своим хозяином среди густой травы Шиверик-сквер, хотя парадная дверь была залатана, а пятна крови вытерты, хотя Комната Медитации была приведена в порядок, а камни, каждый в отдельности, были завернуты в простыни и убраны под замок, дом по-прежнему был полон теми событиями, которые в нем произошли, – смертями, любовными сценами, воссоединениями и откровениями.
– Ты живешь посреди урока истории, – сказал Тик Ро, усаживаясь у постели Миляги. Примиритель поправлялся, но даже при его необычайных способностях к быстрому выздоровлению, этот процесс обещал затянуться надолго. Он спал по двадцать часов в день, а остальные четыре часа почти все время лежал на своем матрасе. – Ты выглядишь так, словно повидал немало войн, мой друг, – задумчиво заметил Тик Ро. – Больше, чем мне хотелось бы, – слабым голосом ответил Миляга. – Чую запах Ин Ово. – Гек-а-геки, – сказал Миляга. – Не бойся, они уже подохли. – Им удалось прорваться во время ритуала? – Нет, все не так просто. Спроси у Клема. Он тебе расскажет всю историю от начала до конца. – Не хочу обижать твоих друзей, – сказал Тик Ро, доставая из кармана целлофановый пакет с сосисками и солеными огурцами, – но я предпочел бы, чтобы ты рассказал мне сам. – Знаешь, с меня и так уже довольно, – сказал Миляга. – Я не хочу ничего вспоминать. – Но ведь мы победили, – сказал Тик Ро. – Разве не стоит это отпраздновать? – Празднуй с Клемом, Тик. А мне надо поспать. – Как пожелаешь, как пожелаешь, – сказал Тик Ро, направляясь к двери. – Да, кстати, ты не будешь возражать, если я задержусь у вас на несколько деньков? В Ванаэфе уже полно желающих совершить большое турне по Пятому Доминиону, и я вызвался показать им достопримечательности. Но так как я их пока и сам не видел... – Будь моим гостем, – сказал Миляга. – И прости, если я не источаю благодушия... – Никаких извинений, – сказал Тик Ро. – Я ухожу, а ты спи. По совету Миляги, Тик Ро принялся вечером донимать вопросами Клема и Понедельника, пока не услышал от них всю историю. – Так когда же я увижу гипнотическую Юдит? – спросил он по окончании рассказа. – Не уверен, что это вообще произойдет, – сказал Клем. – После того как мы похоронили Сартори, она сюда уже не вернулась. – Так где же она? – Где бы она ни была, – скорбно сказал Понедельник, – Хои-Поллои она увела с собой. Вот такие дела, ядрена вошь. – А теперь послушай меня, – сказал Тик Ро. – Я всегда легко находил общий язык с женщинами. Предлагаю тебе сделку. Если ты покажешь мне город – снаружи и изнутри, – то я тебе точно таким же образом покажу несколько симпатичных барышень. Рука Понедельника выскочила из кармана, где она ощупывала следствие долгой разлуки с Хои-Поллои, и ухватила ладонь Тик Ро, еще до того как тот успел ее протянуть. – Решено, дружище, – сказал Понедельник. – Будет тебе экскурсия. – А что насчет Миляги? – спросил Тик Ро у Клема. |
