Изменить размер шрифта - +
. Это немыслимо… Просто вдруг захотелось, понимаете? Захотелось очень, чтобы было из-за чего страдать, даже… не смейтесь только!.. сдерживать скупую мужскую слезу… а то и ронять!

    Сосед кивнул, глаза понимающие, улыбнулся одними губами. Второй парнишка, остролицый и быстрый в движениях, сказал ехидно:

    – Поскреби русского интеллигента – обнаружишь скифа. Любишь поджигать дома, признайся? А вытаптывать посевы?

    Мужчина произнес мягко:

    – А что, разве этого жаждет каждый?

    Крутобедрая официантка принесла мне сок, загородив мужчину. Я уже не слышал, что говорил он и что отвечали ему, да и сказал про себя. Он говорит, конечно же, правильно… для сегодняшнего дня, но в наше бурное время нужно жить с опережением, а эти «весь мир насилья мы разрушим» уже устарели. Не потому что устарели на самом деле, ведь «весь мир голодных и рабов» правильнее толковать как голодных на духовную пищу и рабов общепринятых ценностей.

    Надо по-иному, сказало во мне подсознание. Такое же мощное «иное»… или мощнее. И обязательно такое же злое, вызывающее у одних восторг, у других – бешеную ненависть.

    За тем столом разгорался спор. Парни говорили тихо, но в этом кафе не гремит музыка, а шум со стороны улицы не забивает злые молодые голоса:

    – Ты еще пещерное время вспомни!.. Мы должны пользоваться той высочайшей культурой, что принесли Штаты…

    – Вован, да брось ты херню молоть!

    – Это ты, Смайло, хреновину порешь. Нашел культуру…

    – Да, культура!.. А ты, если такой умный да храбрый, если такой герой, то пойди и спали юсовское посольство! Или брось в него гранату. А то языками все трепать горазды…

    Есть такой прием информационной войны, мелькнуло у меня в голове, как провоцирование на преждевременное выступление. Не выйдет у вас, господа провокаторы. Совсем недавно все мы, в том числе и я, буквально молились на Юсу, что придет и спасет нас от тоталитарного режима дураков. И многие майдановы еще по инерции молятся. Сейчас не выполнена до конца предварительная задача – раскрыть глаза массовому общественному мнению. Слишком уж застали нас врасплох, слишком уж задурили массового человечка. Ничего, грянет час, не только спалим посольство и перевешаем подкармливаемых ими коллаборационистов, но и на том континенте за океаном установим свой порядок.

    Я допил сок, бросил деньги на стол, поднялся. Это, конечно, не значит, что будем ждать сигнала, чтобы разом в атаку. Отдельные батальоны, вроде ребят из РНЕ, могут вступать в бой и даже теснить врага, но на преждевременное выступление всей армией нас подтолкнуть не удастся. Выступим, когда изволим.

    Спор разгорелся с новой силой, но я уже вышел из-за стола… и остановился. По тротуару по направлению к Центру шел огромный бородатый человек. Рубашка порвана, на темной от солнца груди кучерявятся золотые волосы, от него шарахаются, прижимаются к стенам или выскакивают на проезжую часть, провожают испуганными вытаращенными глазами.

    Он шел и кричал исступленно могучим голосом полководца:

    – Предрекаю приход Великого Закона!.. Вы все погрязли во грехе!.. Это будет страшный Закон!.. Это будет лютый Закон!.. Опомнитесь, пока не поздно!.. Опомнитесь, ибо всех вас Закон сметет, как гору мусора, и испепелит в нещадном огне!

    Он прошел, огромный и страшный, я тоже стоял в сторонке, давая ему дорогу. Сквозь толстую оболочку черепа стрельнула острая до боли мысль: это же он предрекает мой приход! Это он торопит меня.

Быстрый переход