– Почему?

– Я не думаю, что это будет правильно.

– Почему? – Он пошел через холл по направлению к ней. – У меня нет скрытых причин задавать эти вопросы. – Он впился в нее взглядом, – Я столь во многом отказываю себе. Почему я всегда должен просить о том, чего я хочу?

Мелани отвернулась.

– Мне нужно уладить кое-какие дела.

– Вы сегодня уже побывали в доме?

– Нет!

Он все-таки вырвал это слово из нее.

– Он что, вас больше не интересует?

– О, Шон, пожалуйста! – Мелани не могла больше выдерживать это, не противопоставив ему своего нового знания, не выкрикнув всю безнадежность своей любви к нему и не заработав раз и навсегда наихудшего мнения о себе.

Поэтому, не говоря больше ни слова, она взбежала по ступенькам, а он остался в холле, глядя ей вслед.

Утром, в холодное предрассветное время, Мелани покинула отель. К огромному ее облегчению, машина завелась без затруднений, а ночной снегопад уступил место крепкому морозцу.

Она отъехала, не оглядываясь. Стесненность в груди чуть не задушила ее.

Десмонд Грэм вошел в мастерскую Мелани несколько месяцев спустя поутру в сильном возбуждении.

Мелани соскользнула со своего табурета и хлопнула по стопке рисунков, лежащих на краю ее стола.

– Вот они, – сказала она, вручая их ему. – Ты какой-то взволнованный! Что случилось?

Десмонду понадобилось время, чтобы усмехнуться.

– Да, ничего страшного, конфетка моя. Это сам мистер Харуэлл собственной персоной. Он хочет видеть их. Похоже, что тебе удалось создать себе кое-какую репутацию.

Джеймс Харуэлл был директор-распорядитель группы компаний, среди которых «Десмонд Грэм паблишинг» считалась одной из второстепенных.

– Как это мило! – Мелани попыталась изобразить энтузиазм, которого от нее ожидал Десмонд. Хотя это известие должно было привести ее в восторг, так как означало, что ее работа, наконец, замечена, но в последнее время работа сделалась для нее всего лишь способом заглушить в голове все остальные мысли.

Десмонд исчез, унося пачку рисунков, а Мелани вернулась к прежнему занятию, то есть к иллюстрированию серии надписей, которые после съемки на пленку в определенной последовательности станут ее первым мультфильмом – новая затея, предпринятая Десмондом, находилась в процессе исследования. Всегда готовый вступить на новый путь развития, он посоветовал Мелани опробовать новинку, и она согласилась использовать один из собственных рассказов для этого эксперимента. Ничтожные различия в каждом последующем рисунке требовали чрезвычайной внимательности к деталям, и за работой она забывала об эмоциональном напряжении, которое порой грозило погубить ее.

Но даже здесь, в тишине ее мастерской, для нее не было забвения, и она понимала, что только время может облегчить невыносимое чувство одиночества, охватившее ее.

С тех пор, как она уехала из Шотландии, она ничего не слышала о Кейрнсайде. По пути обратно на юг она встретилась с поверенными в Форт-Уильямс и оформила передачу Аконита Шону, поручив поверенным заняться всеми мелкими формальностями. Она была уверена, что они сочли ее сумасшедшей, узнав о том, что она передает такое имение человеку, который даже не является родственником, но свое мнение они оставили при себе. Она думала, что Шон напишет ей, когда узнает, что она это сделала, но когда он не написал, она сказала себе, что легко отделалась. Таким образом между ними не осталось ни малейшей связи, и она могла выкинуть из головы все воспоминания.

С Майклом она почти не встречалась. Обедая с Десмондом, она иногда видела его, обедающего с клиентом, а однажды даже с Вирджинией Бредбери.

На следующий день он встретил ее после работы, и пригласил вместе выпить, и Мелани поняла, что он хотел объяснить ей, почему он обедал с другой женщиной.