Хозяин протянул было руку – взять конверт, но тут же испуганно спрятал ее за спину.

– Нет, лучше вы сами возьмите, – попросил он Бергера отчего-то шепотом. – Вы лицо официальное!

Бергер осторожно, двумя пальцами вынул конверт из деликатно сжатых зубов. Повертел так-сяк – и разочарованно фыркнул: самый обыкновенный конверт без марки, белый, согнутый вдвое. И не надписанный. Хотя нет – в графе «Куда» слабо, простым карандашом, начертаны три буквы: txt . Кто-то что-то начал писать, но не закончил, подумал Бергер, продолжая разглядывать конверт. Очевидно, что раньше в нем лежало что-то плотное, квадратное. Возможно, несколько согнутых пополам купюр. Но деньги оттуда вытащили и конверт за ненадобностью выбросили. Не очень давно – он не успел полностью промокнуть, однако уже слегка отсырел, на нем отпечатался чей-то след, на который прилип крошечный желтый листок.

– Да, Финт, лажанулся ты, – разочарованно протянул хозяин. – Ищи давай чего-нибудь еще!

Финт снова метнулся в аллейку. Новой его находкой была газета, которая явно пролежала под слоем листьев не одни сутки, потом отсыревшая конфета, пустая пачка сигарет «Vog»…

– Ищи, Финт! – радовался хозяин новому развлечению. – Ищи!

Пес метался по аллеям, Бергер смотрел на него, но думал о другом. О сбежавшем красавчике. Как мог человек, только что с видимым усилием державшийся на ногах, вдруг обрести такую легкость и ловкость движений? Что за превращение с ним произошло? По какой причине? Не мог красавчик так быстро протрезветь! Напрашивается вывод, что он вовсе не был пьян. Не был – но притворялся. И весьма искусно! Зачем? Ради чего? По какой причине? И почему пустился бежать очертя голову?

Строго говоря, в этом нет ничего особенного. Страстью к выполнению своего гражданского долга и оказанию помощи правосудию страдает куда меньшее число наших сограждан, чем хотелось бы оперативникам, участковым и следователям, поэтому вообще-то можно понять парня, который не захотел зависнуть на остаток ночи в отделении. Не хотел он также являться на допросы в милицию и прокуратуру, а потом (в случае гипотетической поимки преступника!) давать свидетельские показания в зале суда.

Да, все понятно, все допустимо, все объяснимо. Но отчего Бергеру назойливо казалось, что здесь все не так просто, что для бегства у красавчика были куда более весомые причины?

Лариса Каретникова, 30 августа 200… года,

Нижний Новгород

– А на фиг мне это? – спросила Лариска, елозя по нагревшемуся сиденью и выставляя коленки, чтобы сбросить с себя мужчину. – Что мне, тут мужиков мало? Смену отработаешь, потом выйдешь вечером на улицу – и вот они, пачками прут, дверь готовы членами выбить, только успевай предупреждать: «Эй, больше очередь не занимайте! Приходите завтра! А то насквозь продырявите!»

И она захохотала, довольная своей остротой.

Мужчина наконец понял, чего она добивается, неуклюже приподнялся, стараясь не удариться задом о рулевое колесо, потом грубовато лапнул Лариску в знак благодарности и, кое-как усевшись, начал стаскивать презерватив.

Лариска хотела было разнеженно потянуться, да не тут-то было – чай, не на постели! Выгибаясь, натянула трусики, колготки. Черт с ними, с неудобствами: ей не привыкать в машине трахен-бахен устраивать. Работа такая – экстремальная. Но сегодня Лариске повезло. Редко когда попадется такой клиент: не только деньги с него получишь, но и удовольствие.