Имоджин выскочила из дома со скоростью ракеты. Скатываясь по садовым дорожкам, проносясь по мокрой мостовой, потом по дороге через торфяники, она не обращала внимания на бьющие по ее ногам кусты папоротника и царапавшие лицо ветки.

На пальто была метка с ее именем, в кармане лежали таблетки и последнее письмо Ники — то самое, где говорилось насчет того, что надо как следует подготовиться, и самым откровенным образом обещались всякие наслаждения, которые он доставит ей ио Франции. В голове ее пронеслись мысли о том, что сделает отец, если узнает. Он может ее не отпустить. Допустив на мгновение, что она больше не увидит Ники, она почувствовала такой ужас, что ей чуть не стало плохо. У нее перехватило дыхание.

Окна в притворе церкви были освещены, и по ним катились капли дождя. Внутри Имоджин увидела сцены чудовищной активности и была чуть не сбита с ног запахом нафталина, пыли и отнюдь не очень чистой одежды. Приходские дамы в фетровых шляпах стояли вокруг нагруженных всевозможным старьем подмостков, рылись в чужих обносках, ища хорошей скидки. Искусно сбивая цену на ту или иную вещь, они делали вид, будто не знают, что она прислана кем-то из их же числа.

— Не думаю, что ей когда-нибудь приходило в голову выстирать эти корсеты, — сказала жена мясника, пренебрежительно бросая их в ближайший бак. — Все эти платья официантки совершенно спрели в подмышках.

— Леди Джасинта прислала лисий мех без хвоста, — сообщила местная акушерка. — Крысы, крысы, — крикнула она, махнув этим мехом на кота церковного смотрителя. Тот, увернувшись от нее, прыгнул на кипу старых книг и пластинок.

— Привет, Имоджин, прелесть, — сказала жена мясника. — Пришла на подмогу? Я думала, ты с завтрашнего дня в отпуске.

— В отпуске, — подтвердила Имоджин, упорно высматривая пальто.

— Если ты ищешь папу, он там.

Имоджин всмотрелась в пыльный сумрак и застыла от ужаса. В дальнем углу перед высоким веснушчатым зеркалом мисс Джеролд из местного почтового отделения примеряла школьное пальто Имоджин, доходившее ей до щиколоток. Поощряли ее с одной стороны миссис Конноли, приходящая работница ее матери, с другой — викарий.

— Можно еще поносить, — говорила мисс Джеролд. — Моя сестра из Мэлхема сможет его перелицевать.

— Очень вам к лицу, мисс Джеролд, — задушевно сказал викарий, изобразив свою сердечную улыбку «отвали».

— Я не уверена насчет цвета, Элси, — засомневалась миссис Конноли. — И мисс Имоджин он никогда не шел.

— У меня оно будет только для сада и для прогулок, пятьдесят пенсов, кажется, недорого, — сказала мисс Джеролд и, вновь повернувшись к зеркалу, приняла стойку манекенщицы и засунула руки в карманы. — О, да тут что-то есть.

Имоджин в мгновение ока пересекла помещение и оказалась рядом с мисс Джеролд как раз в тот момент, когда та вынимала из карманов лиловатые коробочки и письмо Ники.

— Что это такое? — начала было она.

— Это мое, — сказала Имоджин, тут же выхватив у неё все из рук.

Мисс Джеролд была так поражена, что подалась назад, топнув каблуками так, что звук отозвался где-то во владениях микадо.

— Имоджин, — прогремел викарий, — где твои манеры, и что это у тебя там?

— Ничего, — прошептала она, покраснев как автофургон Главного почтового управления.

— Любовные письма и фотографии, — спокойно сказала миссис Конноли, которая терпеть не могла викария и в точности разглядела, что лежало в карманах. — Ни одна девушка не захочет потерять такие вещи, правда, прелесть? О, глядите-ка, леди Харрис появилась.