— Кстати, а ты купил то, о чем я просил?

— А как же! Конечно! Все готово! — Тутмос подмигнул. — Веселье будет почище, чем на карнавале. Эй, Мигель! — позвал команданте. На крик его явился вовсе не толстяк-охранник, а невысокий подвижный юноша, тоже одетый во все белое. Но его полотняные белая рубаха и штаны выглядели почти элегантно. Не говоря о белых шелковых носках и белых туфлях. — Мигель, скажи на кухне, что у нас гости к обеду. Будет двадцать человек.

— По-моему, я — один, — заметил Поль.

— А я сказал — двадцать. — Тутмос хмыкнул. — Один гость — это скучно. Двадцать — весело.

— Весело! — кивнул юный Мигель и кинулся выполнять приказ команданте.

— Отличный парень, — объявил Тутмос. — Сирота. Он может отправиться со мной, куда хочет. На марш протеста или даже за врата. Его никто не держит. Это замечательно, когда человека ничто не держит. Кстати, хорошо, что ты приехал. Мы двинемся вместе в поход. Гоу энд край! Весело! А? Пойдешь со мной в первом ряду. Если подстрелят, это будет героическая смерть. Мы идем в Чичен-Ицу. То есть в прошлое. Сверить себя с прошлым! Мне всегда этого хотелось! «Марш открытых врат» — красивое название, правда?

— Когда выступаете? — спросил Поль. Похоже, предстоящий поход его заинтересовал.

— Через неделю. Так ты пойдешь с нами?

— Игрушки здесь?

— Ну да! Что я, дурак, держать в доме игрушки? У меня тайный лагерь в джунглях, вырыта пещера, и там — подарочек для тебя.

— Хорошая вилла! — Поль покачал головой, оглядывая роскошный особняк в колониальном стиле.

— Брось, герцог! Не надо завидовать! Разумеется твой замок в Диком мире менее удобен, зато выглядит куда величественнее. Кстати, не хочешь искупнуться? Плавки есть в беседке. Вода чудесная, Я не могу Лору выгнать из воды. Она и ест в бассейне. Лора, вылезай! — крикнул команданте.

Но в ответ в воздухе только мелькнули белые пятки: Лора в очередной раз нырнула на дно.

— Ну вот! — вздохнул команданте. — Видишь?! У неё скоро жабры вырастут. Пойдем в дом, пропустим по стаканчику перед обедом.

В гостиной почти весь пол покрывала огромная шкура медведя. Голова, прекрасно выделанная, походила на живую. Стеклянные глаза налиты фальшивой кровью, желтые клыки (настоящие) оскалены, пасть разинута.

— Тот самый? — спросил Поль.

— Угу. Впечатляет? Да? Дыры я заделал. Не видать, где ты шкуру продырявил.

— Неужели я слышу в твоих словах упрек?

— Ну что ты! Моя шкура мне все же дороже медвежьей.

Тутмос открыл бар, достал бутылку виски, налил себе и гостю.

— За тебя, Поль! И за твой чудесный Дикий мир.

2

Гостей за столом набралось не двадцать, а человек пятьдесят. Уже стали прибывать участники марша. Пока рядовые последователи команданте спали в палатках на поле папаши Мигеля, командиры десяток и сотен заполонили роскошный дом и сад виллы. Повсюду бродили, сидели на столах, курили, сбрасывая пепел в китайские вазы, незнакомые люди. Но вели они себя так, будто как минимум десять лет проучились друг с другом в одной школе. Повсюду слышалось «Хелло!», и следом смачные шлепки по плечам и ягодицам и громкое чмоканье. Похоже, Тутмоса это нисколько не раздражало. Как и то, что за обедом всем не хватило не только жаркого, но и хлеба. Принесли из кладовки банки с консервами (почему-то все без этикеток) и принялись вскрывать наугад. Кому-то досталась лососина в томате, кому-то — мясной паштет.