Однако Виктора не так-то просто было смутить.

— Здесь идет какая-то игра — я это чувствую. И вам не все тайны известны.

— Как и вам, — сухо отвечал Бурлаков, стараясь на Виктора не смотреть.

— Я восхищаюсь тем, что вы делаете, но ваши методы меня настораживают.

— Идите! — вновь оборвал его Бурлаков. — И если хотите мне помочь, делайте то, о чем я вас прошу. И только! Без самодеятельности.

4

Народ в крепости все прибывал. Подходили люди из деревни пасиков. Охрана их обыскивала, хотя и не так рьяно, как прежде. Хьюго не появлялся.

«Сторожевой пес зализывает рану», — усмехнулся про себя Ланьер.

Новички обустраивались, кричали, делили помещения. Сделалось тесно, суетно, то и дело вспыхивали ссоры.

— Я говорил, надо строить вокруг крепости посад! Посад! — размахивал руками немолодой мужчина. Всклокоченная седая борода его торчала на сторону. Когда он говорил, то странно двигал челюстями и пришептывал по-стариковски. Виктор не сразу догадался, что у мужика во рту нет ни единого зуба. А ведь на вид ему было не больше сорока. Как видно, не один год провел он в Диком мире.

— Опять придурков насобирали по дорогам, — пробормотал второй, поглядывая на стоявшего у колодца Димаша без всякой приязни.

— Если кто Ксюшу тронет, убью! — громко объявил беззубый.

Виктор наблюдал за царящей в крепости анархией, автоматически фиксируя в мозгу каждую фразу. Слова Хьюго опять подтверждались. Виктор почти ощущал запах страха, витающий в воздухе. Атмосфера дружелюбия, заворожившая Ланьера в первый вечер, быстро улетучивалась. Удастся ли Бурлакову переломить ситуацию?

Герцогиня стояла на нижней ступени крыльца и наблюдала за этой суетой с презрительной и отстраненной улыбкой. Взгляд ее скользил по лицам, порой задерживался, но ненадолго: похоже, она пыталась отыскать кого-то в толпе.

Виктор поклонился мачехе.

— Может, все-таки передумаете и поедете со мной в замок? — спросила она, не глядя на Ланьера. Ехидная улыбка тронула ее губы, но тут же исчезла.

Теперь Виктор был уверен, что нужен этой даме для какого-то очередного хода в игре — и только.

— Узнаете много, очень много интересного, — пообещала Кори.

— Предпочту оставаться в неведении, — Виктор вновь поклонился.

— Еще пожалеете! — Она повернулась. Шлейф ее платья смел мусор, набросанный на плитах двора.

Со спины она выглядела старой, сутулой, обрюзгшей. Раф выбежал из дверей, в два прыжка спрыгнул по ступеням крыльца, мимо матери проскочил, как мимо чужой женщины. Она хотела его задержать, протянула руку, но он увернулся.

— Ну что, помчались? — весело спросил Раф у Ланьера.

Мальчишка был одет для дальней дороги — в кожаной курточке, подбитой мехом, и в кожаных штанах. Мягкие, отороченные мехом сапожки облегали его крошечные ноги. Шапочка, украшенная пестрым пером, была лихо сдвинута набок, мягкие локоны спускались на плечи. Лилипут, безбородый гном — не ребенок. Виктору сделалось не по себе.

— Откуда ты знаешь про экспедицию?

— Мне уже сказали, — объявил Раф. — Я назначен проводником. Не бойтесь, проведу, куда надо, в лучшем виде. Все дороги знаю. В какую деревню можно заходить, в какую нельзя. Где дешевле хлеб прикупить, а где растят самую лучшую картошку. Хлеб, кстати, очень дорог. Мы его не покупаем. К тому же весной в крепость прислали целый контейнер сухарей. До весны нам хватит.

— Кто прислал? — не понял Виктор.