А через день двери в мой бойцовский бар распахнулись, и народ с веселым гиканьем набивался в подвал. Алкоголь лился рекой, морды бились красиво и эффектно, деньги пиликали со страшной скоростью, мне оставалось только растянуться в удобном кресле в партере и наслаждаться результатом.

Происходящее напоминало что-то похожее на футбольный матч, когда на одних трибунах сидели красные, на других — синие, а их законные представители решали, кто круче — на поле в трусах.

Разумеется, в трусах никого не было кроме гоу-гоу девочек, народ наслаждался боями, участники в которых методом нехитрой подтасовки были выбраны Ермаковым и Меншиковым равными по силе. Так что в общем зачете была командная ничья, что еще больше распаляло зрителей на ставки и траты в баре.

Я же потягивал скучный лимонад, печалясь, что начальству в таких местах пить не положено. Афина скакала по залу, попутно стенографируя свои мысли и ощущения от происходящего.

Девушка была в шоке и восторге одновременно: богатые молодые аристократы тратили еще легче и задорнее, чем бывавшие в вип-комнатах толстосумы. В основном это, конечно, было связано с тем, что детки не ощущали стоимость денег, которых заработали не сами. Но я, как прямой выгодоприобретатель, лишь довольно потирал ладони, предвкушая коммерческий успех.

И где-то на середине плановых поединков мне на телефон пришло очередное сообщение от Афины, заставившееся отодраться от дивана:

«На входе какая-то девица, очень настойчиво утверждает, что к тебе. Говорит, что речь о каких-то тормозах. Гнать взашей»?

Том 2

Глава 17

Боярышня Анна Румянцева была жгучей брюнеткой с пухлыми губами, большими карими глазами, пушистыми ресницами и высокими скулами. В глубоком декольте очень даже выдающихся верхних параметров лежал дешевенький, но привлекающий внимание кулон. Талия то ли сама по себе осиная, то ли затянута в корсет, штаны по типу колготок, высокие шпильки.

В общем, боярышня была оттюнингована на максимум. С такими внешними параметрами ей следовало искать папика. На крайний случай сынулю какого-нибудь богатого рода, чтобы охмурить по старой доброй беременной схеме. Но никак не разбрасываться жизнеспасительными бумажками.

Зайдя в мой кабинет, единственное место в клубе, которое обдирали до бетона, вытряхивая всю прослушку, и заново отделывали целиком, Анна мило улыбнулась, сверкнув ровным рядом жемчужных зубов.

— Привет, — произнесла девушка приятным голосом.

— Присаживайся, — я кивнул на гостевое кресло. — С чем пожаловала?

Анна села с грацией хищной кошки и закинула ногу на ногу так, что это почти выглядело как приглашение.

— Хотела убедиться, что ты однозначно понял мое сообщение, — произнесла она.

— Куда уж однозначнее, — усмехнулся я. — Дай угадаю, ты что-то хочешь взамен?

Брюнетка склонила голову набок.

— А тебе не интересно, кто это сделал?

— Очень интересно, — кивнул я. — Подозреваю, у тебя уже есть ответ на этот вопрос?

— Конечно, есть, — снова улыбнулась Румянцева. — Это сделал боярич Рогачев с подачи Распутина. Собственно, как и Новак. Николай очень грамотно разжигал сословную ненависть, как только понял, что ты окажешься на гонках.

— Прекрасно, — сказал я. — Может быть, раз пошло такое дело, у тебя и доказательства есть?

— Я недостаточно хороша, чтобы мне поверить на слово? — обиженно поджала пухлые губки девушка.

— Ты достаточно хороша, чтобы тебе не верить на слово, — усмехнулся я в ответ.

Румянцева вздохнула и перестала изображать элитную эскортницу: покусывать губы, глубоко дышать грудью, постоянно трогать длинные черные волосы, смотреть из-под пушистых накладных ресниц.