Георгий Петрович как раз залатал мою ласточку, надо ее выгулять.

Ходынское поле, закрытый аэропорт, Александр Мирный

Выходя из машины на Ходынке, я почувствовал себя, словно кинозвезда под прицелами сотен камер и фотоаппаратов. Абсолютно все гости, участники заездов и им сочувствующие смотрели на меня.

Вот только разве что красной ковровой дорожки не хватало, а так прямо новая медийная личность местного общества.

Которое, кстати, не было столь ярко стратифицировано, в отличие от любого другого общественного места. Здесь люди делились больше по личным интересам, чем социально-партийной принадлежности. Любители «Руссо-Балта» против любителей «Ауруса», фанаты отечественного автопрома против любителей иностранных тачек, задний привод против переднего, и оба вместе против полного, члены того или иного клуба тюнинга.

В общем, здесь была своя атмосфера.

Кирилл был членом какого-то клуба прокачки автомобилей со звучным названием «Срыв», так что парень терся рядом со своими товарищами. Нашей группы поддержки я не наблюдал, о чем красноречиво спросил Кирилла:

— А где?

— Ну, кто где, — легкомысленно пожал плечами Нахимов. — Ермаков рвется получить первый боевой опыт, у Дарьи по этому поводу состояние, близкое к инфаркту. Тугарин пропал с радаров, наверное, сейчас его княжество спешно восполняет соляру нашим войскам. Предполагаю, парень где-то на месте руководит процессом. Лобачевский просто над чем-то скучным работает. Новикова вот не видел, но вы же вроде вместе живете?

— Ага, — исчерпывающе ответил я.

Где носит боярича Новикова, мне и самому было интересно. Но, подозреваю, он сейчас там же, где и цесаревич Иван. И, вероятно, тоже показывает боевую прыть где-нибудь на территории наших соседей.

— А ты? — спросил я Нахимова.

— А я — как отец скажет, — равнодушно ответил Кирилл.

М-да, на месте князя я бы парня в горячие точки не стал отправлять — не вернется.

Но тут, конечно, был тонкий момент. Всем аристократам по местным понятиям важно было отслужить. Наследнику — особенно. Вроде как кирзачи не мерил — не совсем ты и аристократ, а так, родовитое недоразумение. За что тебя уважать-то, раз ты даже Родину не защищал ни полразику, пусть и в наряде?

Вот, кстати, например, Лобачевских никто всерьез не воспринимал из-за этого — те лямку не тянули, огрызаясь фразами о том, что их род — интеллектуальный ресурс страны, и тратить время на войну они не собираются. Глупо, конечно, заставлять пианиста махать киркой, я согласен. Но было у меня подозрение, что Андрей даже при особом желании медкомиссию не пройдет — слишком уж он выглядел безобидным парнем.

Так вот, технически Иван должен был сейчас бежать впереди войск, возглавляя зачистку Польши от недружественных элементов. Но отправлять цесаревича в место, где по-настоящему стреляют и по-настоящему могут убить после покушения в центре Москвы — ну такое.

С другой стороны — Дмитрий Алексеевич мужиком трепетным не выглядел и вряд ли бы дал сыну поблажку. Все-таки авторитет государя должен быть непререкаемый, а как подчиняться тому, кто сам от местных понятий увернулся?

Короче, сложные все это были материи, и я, честно сказать, даже рад был в такие моменты, что сирота. Сам себе придурок, сам себе господин, как говорится.

Хотя сейчас, конечно, больше придурок — приехал в место, где в прошлый раз отжал тачку у какого-то постоянного клиента, да еще и руки тому сломал походя, а теперь удивляюсь, чего это они все на меня так палятся.

— И кто тут жаждал меня видеть? — спросил я, наблюдая за каким-то довольно скучным заездом.