— Здесь документы и вся необходимая информация по твоему княжеству, Алекс. Полистай на досуге, чтобы хоть примерно представлять, чем оно живет и что там можно еще полезного устроить. И, кстати, когда соберешься посетить свою Калугу, пригласи боярича Новикова.

Наследник престола подмигнул мне и покинул комнату первым. Вес папки намекал, что там не три строчки написано, но заглядывать в нее сразу я не стал, успеется, и почти сразу же вышел вслед за цесаревичем.

Пора возвращаться домой.

Разговоры

— Это что же получается, теперь Мирный ко всем совершенно законно вламываться станет?

— А вы как хотели, ближник наследника престола, так или иначе, получил бы полное одобрение любым своим действиям. Сами слышали, сколько раз он членов императорской семьи спасал. То, что теперь его в благородное сословие ввели, так это наоборот нам же и выгодно. Можно совершенно законно поставить его на место.

— Ничего вы не поняли, господа. Князь Калужский — не тот человек, которого можно куда-то поставить. Вы ведь слышали, как с ним Его Величество разговаривал? А то, что таким же тоном он с Нарышкиным до того общался, вас не смутило? Нет уж, увольте, я в ваши игры не играю больше. И раньше было опасно — а теперь станет еще хуже. Пусть Мирный пролез в сословие прямо как в поговорке — из грязи в князи, но я не хочу видеть, как он вламывается ко мне в дом и убивает членов моей семьи. Так что прощайте, господа.

* * *

— Мама, раз Мирный теперь целый князь, да к тому же, как я слышала, баснословно богатый, может быть, стоит попытаться выдать меня за него замуж?

— Молчи, дура, за умную сойдешь! Сам император отказался свою дочь предлагать, а тут мы вперед полезем?! Романовы сразу тебе скажут, что ты себя выше царевны мнишь, раз их дочь не подошла, а ты сгодишься! Хочешь одним предложением весь род под нож подвести за оскорбление императорской семьи?

— Не хочу…

— Вот и молчи. Другое дело, если помолвка не состоится. А для этого нужно его невесту…

— Заткнулись обе, нашли о чем заговоры плести!

— Прости, дорогой.

— И чтобы я не видел даже, что вы в сторону князя дышите. Я головы лишиться из-за двух дурех не хочу. А если надо будет — вдовцом стану и отцом монахини. Я понятно все сказал?

* * *

— Вы слышали, что случилось с Меншиковыми?

— Это кошмар, в Европе бы такого никогда не произошло.

— Ну, в Европе король всего лишь первый среди равных, а у нас абсолютная монархия.

— Зато Европа — лоскутное государство, а у нас крепкая империя.

— Вы смотрите на мир сквозь розовые очки!

— Я смотрю на мир сквозь банковский счет. И поверьте, то, что я там вижу, возникло отнюдь не благодаря вечной междоусобице с соседями.

— Ну, будем объективны, Павел Андреевич поставил не на того. Наверняка, что-то знал…

— И нам очень повезло, что он ни с кем из нас своими знаниями не поделился. А то сейчас бы тоже паковали вещички.

— Знаете, что меня в этой ситуации больше всего беспокоит? Что главенство рода отдали мальчишке. Не удержит.

— Наверняка на то и был расчет! Фракция развалится, род обнищает, корона поглотит княжеское имущество.

— Вы обвиняете меня в розовых очках, а сами сгущаете краски. Помните, с кем Максимилиан помолвлен? То-то же. Нарышкин не даст своей дочурке пойти по миру.

— Да и дочурка у него…

— Держите свои оценочные суждения за зубами. Я не хочу из-за чьей-то глупости оказаться гостем Лубянки!

Лондон, Букингемский дворец, личные покои Его Величества Карла, Виталий Алексеевич Романов.